Из интервью с Еленой Цую, (г. Сорока, Молдова, 2005 г.), которая вместе со всей семьей была депортирована с Е. Керсновской в одном вагоне и вместе были в Суйге Томской обл.
Дом Елены Цую в Сороках. Нас привел в этот дом господин Аурэл Маринчук, из Кишинева.
В этой семье есть альбом Е. Керсновской, его читают.
Е. Цую: Знакомый сына купил альбом «Наскальная живопись» в Москве. Он знает, что мой сын родился там, в Сибири. Наша фамилия там записана, отца и матери.
(См. главки произведения:
«Поминальник» http://www.gulag.su/copybook/index.php?eng=0&page=2&list=7,
«Пироги» http://www.gulag.su/copybook/index.php?eng=0&page=3&list=23,
http://www.gulag.su/samizdat/index.php?eng=list=-12&page=1&list=119&foto=124,
http://www.gulag.su/albom/index.php?eng=0&page=3&list=37&foto=38).
Е. Цую: Наш старый дом, откуда нас забирали, был выше примарии (мэрии). Мне было 16, я с 1925 г., я была старшая, Евфросиния Антоновна ошиблась, нас было не две, а три сестры: Елена, Алиса и Валентина. Я Елена. Вторая сестра - Алиса, с 1927 г., она была убита громом в Молчаново (на Оби), еще с одной русской девушкой, она там и похоронена. Третья – Валентина, с 1930 г., она умерла в Кишиневе.
Папа в Сороках до советской власти работал в трибунале писарем, потом работал бухгалтером в лесхозе на горе, мама не работала. В 1941 году я училась в Сороках в сельхозтехникуме. Пришли ночью три подводы, с солдатами. Мы уместились на одной подводе. Взяли с собой немного, какие-то подушки… Нас увезли на городской стадион, там было много народу, и из моего класса были ученики и преподаватель наш. У Зейлика семья потерялась на стадионе, когда их забрали. Нас затем увезли во Флорешты.
Барзак был в нашем вагоне. В вагоне только нары были двухэтажные, на них люди со своими котомками. Кормили на станциях, кашу давали пшенную. На станции выходили с ведрами, брали воду.
В Кузедеево мы были две недели, мы косили, за нами приехали, мы думали – домой, а нас забрали и повезли в Новосибирск, на пристань, тут мы были двое суток, до Молчаново ехали 100 км по Оби – часть на барже, Гарганчук были с горы, а нас – на пароходе «Магнитострой» в трюме везли. Тех, что на барже, на курганах оставили, а мы поехали в Молчаново. Нашу семью не разделили, отца не забрали. В Молчаново нас в десятилетку поселили, приезжали из колхозов, выбирали рабочую силу. Чаще люди были в колхозах. Папа спрашивал, где лучше, а начальники говорили, что в леспромхозе лучше. Мы поехали в леспромхоз Суйга километрах в 100 от Молчаново, в Молчановский район, и там работали.
Евфросиния Антоновна ходила мимо нашего барака в лес, она на лесоповале работала, уставшая ходила. Она веселая такая. Возила лес, бревна такие толстые, длинные, она с пилой («с пиловкой») ходила, на боку топорик и баклажка для воды. Моя мама 1906 года рождения, она мамы на год старше. Комары страшно кусали, мы все опухшие ходили, с шишками. В лесу комары, а в бараке клопы. Мы спали на полу на сене, а клопы с потолка падали.
– Евфросиния Керсновская с семьей Лотаря жила?
– Лотарь в одном доме с нами был, они потом в Харске были, сколько-то километров от Суйги. Смолокуровка, Харск… Она там была с Лотарем, их поселили в одном доме.
Мне не было 15 лет, начальник послал меня дрова пилить с местной девушкой. Они умеют, а я сразу порезала пилой палец…
В Суйге мы были год, а в Сибири 16 лет. Потом папа написал письмо в Молчаново в РОВД, что в Суйге жить тяжело. Там только сено для лошадей было и картошка, больше есть было нечего. Пришло разрешение перевести нас в колхоз.
В Сибири я вышла замуж. В 1956 году нас вызвали и сказали, что мы освобождены. Мы поехали в Молчаново, получили паспорта и приехали домой. Мама в колхозе работала, она поехала вперед, у нее тут бабушка была, которая ее вырастила, а я с мужем, сыном и папой осталась, папе надо было пенсию получить. Там он работал в МТС.
Керсновская была сначала с нами. Потом мы не видели ее. Люди говорили, что она перешла через границу в Китай. Слухом так было. Но мы не знали о ней, перешли в колхоз через год, в 1942 в колхозе «Победа» Молчановского района косили, лен убирали, вязали пшеницу. Я работала в колхозе на всех работах. А сестры меньшие пасли овец. Отмечались в комендатуре каждый месяц. С местными мы жили хорошо.
Раз в 1942 году перед октябрьской послали меня везти солому, сено на ферму. Первый воз вез мужчина, он уехал, а я одна осталась. Я с двумя быками поехала через овраг. А бык один был вредный, тянул другого не туда. А я что, девушка была, так мучилась, мучилась, пришла на ферму, я сильно испугалась и задыхалась. Сторож-хохол все спрашивал: шо с тобой, шо с тобой. А я не могла разговаривать. На второй день председатель говорит: «Вот, Цую сорвала, не накормили скотину на ферме, отправим тебя на курсы трактористов». В 18 км от села была МТС. А папа говорит: «Я поеду». На второй год меня послали, думаю, я экзамен не сдам, буду работать учетчиком в колхозе. А мы в сельхозтехникуме в Сороках учили машины, плуг. Я рисовала хорошо, писала, конспект делала, какие запчасти у трактора. Курсы закончила и получила пять, и меня на трактор посадили с отцом на пару, отец работал ночью, а я днем, два года проработала. Штефан Калдари , муж будущий, тоже работал в колхозе, потом в в МТС.
…Петя Маленда – у него тут родня есть, во Флорештах, где-то там. Его забрали (пропал в Ивдельлаге?). Мужчин отдельно везли. А его Катерина и дочь Тамара с нами были, на лесозаводе работали. Тамара Маленда вышла замуж за тракториста. С Сорок там Миня Слоновский был. Он вернулся из Сибири и, когда мы жили на горе, был у нас. У него было четверо или пятеро детей. Они на Божаровке жили, не знаю, живы или нет. Владелец мельницы Иванченко был там с нами, Крышталюк с дочкой Ариадной была.
У меня четыре года как муж умер <в 2001 г.>, я осталась одна. Семь лет в городе не была, не хожу в город, ноги болят. Девочку взяла на квартиру (квартирует). Сын в Кишиневе парализован, инвалид 1-й группы, жена и дочь за ним ухаживают.
Я имею реабилитацию, на всю семью, на всех..
Е. Цую принесла альбом с надписью «Модерн» на обложке.
Е. Цую: Отец умер в 1987 году. Составил он вот этот фотоальбом и подписал все фото.
Это папа, он был матросом в Севастополе, когда в армии служил в царское время.
Это папа помогал дом строить…
Это папа, мама, я и сестры, 1935 год.
1923 год, отец с приятелями. Они, Алиса и подруга… 2 августа 1950 г. их убила молния, их в одной могиле похоронили в Молчанове.
Семья Сырги, фото есть. Но не в альбоме…?
Господин Аурэл Маринчук переводит часть рассказа Елены Цую, когда она говорит с ним по-молдавски:
«В 1940 году тоже людей брали. Первые две недели были митинги, а потом с 10 числа брали, но по одиночке, не семьями. Братьев Лупашко, один бывший мэр, другой бывший префект, взяли. Когда выгнали из дома Евфросинию Керсновскую, многих забрали. Одного из Барзаков взяли, брата Мейера, владельца обувного магазина. Было трое брата Барзака, Даниил, Мейер. Они совладельцы магазина».
Е. Керсновская, говорят, на коне ездила, боевая была.
Алиса Цую вернулась из ссылки в Сороки в 1947 году, училась в педучилище, кажется, закончила его, есть групповая фотография, когда их зачислили в педучилище, а в 1949 году, когда была вторая высылка, ее открыли. Алиса сидела в тюрьме. Алиса вернулась в Сибирь, вскоре молния ее убила. Младшая сестра Валентина покончила с собой.»
