Книги, прочитанные мною в 1960 году
Январь
1. «Роковые решения»
Книга – собрание отдельных описаний (с краткими комментариями) военных операций на разных фронтах Второй Мировой Войны..
Зигфрид Вестфаль, генерал-лейтенант. «Роковой Год» Это 1939-40 г. Начало войны. Польша и ее уничтожение. Война на западе, «Странная Война», закончившаяся капитуляцией Франции и непоправимая ошибка Дюнкерка, когда не были уничтожены английские вооруженные силы.
Вернер Крейпе, генерал авиации. «Битва за Англию» Целый ряд половинчатых решений, не имевших никакого смысла: Гитлер упускал все возможности нанести удар, и ограничивался «булавочными уколами»
Зигфрид Вестфаль. «Война расширяется». Само название за себя говорит: немцы вынуждены «вытягивать из болота свою союзницу – Италию. Немецкие войска в Африке; немецкие войска на Балканах. А тут еще (самое роковое) – война с СССР. Фронт – от Балтики до Черного моря, и дальше – до Атлантического побережья в Африке. ВВС еще на высоте… пока. ВМС – тоже.
Гюнтер Блюменстрит. «Московская битва». Гитлер смотрел на себя всегда, как на «спасителя Европы от коммунизма» и, считая войну с СССР неизбежной, сам напал на Россию. Ослепленный успехами, он верил в «блицкриг», однако непосредственная цель была неясна: Москва или Украина? Генералитет утверждал – Москва; Гитлера соблазнял грабеж Украины и Кавказа. Немцы плохо знали русских – их стойкость, и совсем не знали Россию – ее размеры и ресурсы. Кроме того, надеясь на «блицкриг», упустили из виду распутицу и морозы. Немцы помешаны на Наполеоне. Жаль, что они мало думали об исходе войны 1812 года… Кроме того, Гитлер упрям и никогда не понимал, что надо уметь принимать «гибкие» решения, а не упираться лбом в стену.
Зигфрид Вестфаль. «Война приближается к своему апогею». В войну вступает Америка. Немцы явно недооценили ее военный потенциал и богатство. В Африке Роммель теряет инициативу: англичане начинают его теснить. От Москвы пришлось откатиться. Зато заняли Донбасс, пошли на Волгу, на Кавказ и в Крым: «удар не кулаком, а растопыренными пальцами». Немецкие ВВС теряют свое место. В 1942 году – два роковых шага: Эль-Аламейн и Сталинград.
Фриц Байерлайн, генерал-лейтенант. «Эль-Аламейн». Роковая ошибка в Африке: немцы на подходах к Нилу и Суэцу растянули свои коммуникации, не обеспечив путем занятия острова Мальты снабжение своих армий. Роммель это понимал, но Гитлер уперся на своем «ни шагу назад», и англичане взяли инициативу и, несмотря на отчаянные усилия немцев, им пришлось отступить. А тут высадились в Марокко и Алжире американцы. Роммель оказался меж двух огней.
Зигфрид Вестфаль. «От Эл-Аламейна до Сталинграда» – общий обзор положения все более и более осложнившегося: флот и авиация подавляются, снабжение повсеместно нарушается.
«Сталинградская битва». Дойдя до Волги и до Кавказа, немцы переутомились и выдохлись, а русские – окрепли и набрались опыта: они поняли, что Гитлер не умеет маневрировать и принимать гибкие решения, а просто цепляется за то, что взял. А это дало им возможность сосредоточить силы, нанести удар по слабейшему участку – румынам, отрезать 6-ю армию Паулюса, которому Гитлер запретил вырываться из окружения. Зима, отсутствие провианта, обмундирования, боеприпасов и горючего… 6-я Армия была уничтожена, а частью – взята в плен.
«Между двумя решающими событиями». Обзор все увеличивающейся и все приближающейся опасности между Сталинградом и высадкой в Нормандии.
Бодо Циммерман. «Франция, 1944 год» Немцы понимали, что высадка англо-американцев во Франции неизбежна и пытались принять меры: построили «Атлантический вал», «Спарту Роммеля» и прочее. Но все равно не смогли воспрепятствовать и высадке, и ее развитию. Падение Парижа. 20 июля. Самоубийство Клюге и Роммеля. Союзники подошли к «линии Зигфрида».
Зигфрид Велтфаль. «Конец приближается». Кругом неудачи – отступление от Ленинграда, в Италии – десанты и партизаны, на Балканах – партизаны. Красная Армия приближается к границам…
Хассо фон Мнтейфель. «Арденны». Последняя попытка перейти в контрнаступление в Арденнах – с целью прорваться к Антверпену. Без авиации, без резервов, без горючего… Фиаско!
Зигфрид Вестфаль. «Финал». Гитлер совершил ряд ошибок. Он угрожал всему миру, но… просто мир был слишком велик! У солдат нет выбора: они повинуются. Война проиграна… остается – выиграть мир. Будем же соревноваться в условиях мира!
2. Джеймс Олдридж, «Не хочу, чтобы он умирал»
По существу, это – серия «зарисовок» Каира и прилегающей к нему пустыни. Время – около 42-43 года. Роммель в Ливии, Тобрук, и пр. и пр. Выведено много типов, самых разнообразных характеров. «Сочной кистью» изображены и англичане, и египтяне, и туземцы не-египтяне, проживающие в Каире: евреи, копты, сирийцы… Ощущается специфическая атмосфера того времени: марионеточное королевство Египет, лакействующее перед вчерашними хозяевами-англичанами; революционная молодежь, мечтающая о завтрашнем Египте – вполне свободном; англичане, всегда знающие, чего они хотят, но не всегда понимающие, как этого добиться. И на этом фоне – мятущаяся душа, топограф пустыни Скотт. Скотт видит ошибки и недостатки англичан. Он ненавидит генерала Черча, бывшего виною смерти Пикеринга (друга и начальника Скотта) и совершившего много головотяпств, но не может найти правильного пути. Выведено много типов, описанных без тенденциозности. Скотт погибает от пули террориста, заподозрившего его в том, что он выдал другого террориста, которого, напротив, Скотт пытался спасти.
3. Джеймс Олдридж, «Дело чести»
Книгу прочла с интересом: она, как и «Морской Орел», «подымает завесу» над тем, что происходило в 40-41 годах на Балканах. Вторжение Италии из Албании в Грецию, мужество греческого народа, обманутого в своих надеждах, что, будучи нейтральным и безоружным, он не будет вовлечен в войну. После вступления Германии Греция была буквально раздавлена, но, хотя правительство Метакса капитулировало, народ ушел в горы и не сдался. Эвакуация Англии в Крит, и затем – в Египет (в связи со вступлением в войну Японии, создавшей угрозу Новой Зеландии и Австралии, о чем я узнала, читая «Крылатые Семена» австралийской писательницы. Чудно! С историей приходится знакомиться кружным путем). А «фабула» – обычная для Олдриджа: английские герои (в данном случае, летчики) все равно погибают; кроме того – экзотика. Написано живо, правдиво, без предвзятости.
5. Арнольд Цвейг, «Затишье»
Талантливо написано: писарь военно-полевого суда, еврей Бертин рассказывает о своих злоключениях под Верденом в 1916 году. Слушатели: обер-лейтенант Винфрид, председатель суда, еврей Познанский, фельдфебель Понт. Бертин – писатель, юрист; в армии – «нестроевик». Дело происходит на восточном фронте, глубокой осенью и зимой 1917 года – между Октябрьским переворотом и заключением Брест-Литовского мира. Лейтмотив: армия кайзера – куча преступников; русская революция – заря грядущего счастья и справедливости, свободы и мира. Бертин очень хорошо ведет рассказ, и попутно освещаются события 1917 года – так, как их понимает А. Цвейг.
6. Сильвестр, «Вторая древнейшая профессия»
Роман… об американской газете «Глоб». Вернее – о прессе вообще. На это указывает и само название – «Вторая древнейшая профессия», так как первая – это проституция в прямом смысле; вторая – тоже проституция, профессия продажная, безнравственная. Только так газета и процветает, которая умеет отбросить все моральные соображения и торговать собой. Увы! На этом скользком пути нельзя остановиться. Приер – Нед Горс, хороший, честный парень, который, однако, так втянулся во «вторую древнейшую профессию», что стал типичным журналистом-проституткой. Это его и погубило: он потерял любовь и уважение жены Вики и друга – Хоби Мэллона. И все же его судьба – судьба любой – даже самой шикарной – куртизанки: когда он больше не нужен – его выбросили. Но перед смертью он успел сделать хороший жест: сжег все документы, компрометирующие его бывшего друга, Хоби.
7. Стефан Цвейг, «Мария Стюарт»
Хорошо написанная, в меру романтизированная биография – без ходульности, без ложного пафоса… Судьба Марии Стюарт и без преувеличений достаточно трагична. Однако, Елизавету выставил слишком бесцветной и незначительной. Довольно верно подчеркивает тот факт, что чисто захватнические войны к тому времени вышли из моды, а войны «за рынки» и «за спрос» еще не успели войти в моду; зато государства увеличивали свои территории при посредстве браков среди царствующих династий, что очень обостряло вопросы о степени родства и о праве на ту или иную корону.
8. Джей Дайс, «Вашингтонская История»
К этой книге нельзя отнестись безразлично: она возмущает до глубины души… И не только оттого, что Фэйс Вэнс – типичную американку – хорошую работницу (она – на государственной службе), любящую мать и верную, хоть и несчастную в браке, жену, по доносу ревнивого мужа подвергают преследованию «Комиссии по антиамериканской деятельности», а потому, что она заставляет делать сравнения, по аналогии… Маккарти и… Берия. «Антиамериканство» и… статья 58а, АСА, СВЕ, КРД, АСВ и пр. и пр. Но вместе с аналогией выступает и разница: Фейс никто «a priori» не упрятал в тюрьму, никто не расправился с «членами семьи» – не выслал и не пересажал всю ее родню, не отправил в детдом ее дочку, чтобы внушить ей, что ее мать – преступница. И если ее и арестовали, но на том основании, что она – «иностранка» (ея отец – испанец, и при рождении ее забыли зарегистрировать, а так как в живых свидетелей ее рождения не осталось, то она не могла доказать, что родилась в Америке). Она в свое время собирала средства для борьбы против Франко и т.п. Возмутительно, как ее «чураются» знакомые, как ее увольняют с государственной службы (в Министерстве внешней торговли), но… вспоминаю себя и те сотни мучеников, которые были ошельмованы, лишены всего, посажены в тюрьму и замучены – тех, с кем я делила страдания – и те тысячи и миллионы, которые с 37-го года прошли через это испытание (сколько из них погибло! Сколько стали калеками – физически и морально), и думаю, что за Фэйс заступился глава профсоюза Аб Стоун, адвокат Дейн Чендлер, начальник Департамента Кэннингэм, сенатор Кохилл, служащий Белого Дома, Мелвилл… и что за нее должны были подняться профсоюзы, печать, общественное мнение, и… хочется сказать: «это – ужасная несправедливость – душная атмосфера, гадкий страх, но… я знаю, что несправедливость бывает больше, страх – гаже, атмосфера – удушливей». А впрочем, Маккарти умер, Берия – тоже, однако «маккартизм», говорят, жив…
9. Менсфилд, «Избранные рассказы»
Говорят, что Кэтрин Менсфилд – английский Чехов… Может быть, некоторое сходство – даже подражание – есть, но… с тем же успехом и с большим правдоподобием можно сравнить ее рассказы с О.Генри – внешняя форма, и Брет-Гардом (печальная развязка). Впрочем, написано психологически очень правдиво, много тонких наблюдений, действительно «чеховских».
О детях: Маленькая девочка (Кизи), Солнце и Луна, Шестипенсовик, Кукольный домик, о несчастливых семьях – фрау Берхенмахер на свадьбе, Роды, Идеальная семья, Mariage a la mode, о психологии – По детски – но так естественно, Психология, Огуречный Рассол, о неудачниках – Усталость Розабел, Голубь и Голубка, Актриса, о старых людях – Служанка своей госпожи, Дочери покойного полковника, Жизнь матушки Паркер, Мисс Брил и многое другое.
10. Гвейн Томас, «Все изменяет тебе»
Дело происходит в Уэльсе, в прошлом веке. Описывается конфликт между работодателем – Пембори, землевладельцем лордом Плимлоном, правлением рудников и заводов с одной стороны и неорганизованными еще рабочими, которых жестоко прижимают. Рассказ ведется как бы от имени бродячего арфиста. Арфист не созрел еще для организованной борьбы с эксплуатацией. Ему противны рудники, заводы, но он становится на сторону угнетенных – вернее, является скорее «сочувствующим», чем «действующим». Главный «бунтарь» – это его друг, Джон Смит Адамс, в прошлом – тоже бродячий певец. Но он осел в Мунли (район рудников) под влиянием любви к Кэтрин. Конец грустен: рабочие разбиты и еще сильнее зажаты; многие погибли в борьбе, Джон – повешен, а арфист уходит в более спокойные края. Его душевный покой нарушен. Очень хорош язык, которым написана книга: множество образных метафор, метких словечек и правильных наблюдений.
11. Рассказы греческих писателей.
В сборнике рассказов двадцать пять – разных авторов с совсем неудобоваримыми фамилиями. Рассказы трех типов:
Первый – о «социальной несправедливости» – нищета, безработица (Франческо, Человек с мешочком, Куда бежать? и т.п.);
Второй – «исторические» – из недавнего прошлого – борьба с турками, довоенная Греция (вернее – меж двух войн) – (Капитан Михалис, Огненный Цветок);
Третий – «бытовые» – (Чайки, Ловец Губок, «Спи спокойно, моя Анеза», «Спи спокойно, Лени, не бойся!», «Значит, это и называется жизнью?»);
Четвертый – «борьба против фашистов» – военного времени (Фотография, Душа Эллады, Маргарита Моливада и т.п.) и – послевоенная (Обозная лошадь № 215, Папалавендена, Люди и дома).
Большинство из них написаны с большим чувством, хоть и несколько напыщенно.
12. Бернгард Келлерманн, «Девятое ноября»
Автор описывает с чувством и со знанием, хотя и несколько ходульно и сгущая краски, трагедию германского народа – войну 1914-1918 года. Собственно, только 18-й год – от ранней весны до ноября – революция, бегство кайзера, мирные переговоры. Много мелодрамы, преувеличений, «агграваций», но – в общем, с глубоким знанием дела. «Фон» – Берлин – темнота, голод, запустение и «на фоне этого фона» – дисциплинированная нищета борющегося изо всех сил народа и роскошь развращенной верхушки, погнавшей народ на эту бойню, усугубленную невероятным голодом. Действующие лица – генерал Гехт-Бабенберг (и иже с ним «правящая клика» и знать, богачи) и… студент-солдат Аккерман (олицетворяющий революционную борьбу), который даже мертвый продолжает руководить народом, борющимся за свободу и справедливость. Много «сборных типов»: Крылатка – старик, помешавшийся от горя, Отто, сын генерала, имеющий все пороки отца, но – ни одного его достоинства, Рут, дочь генерала, революционерка, Дора – красавица из высшего света, Вундерлих – инвалид-герой, летчик, Гейнц – восторженный мальчик, и Клара – его неутешная дитя-вдова, и много, много других. Краски очень сгущены, но написано хорошо, правдиво, но… утопично.
13. Бернгард Келлерманн, «Пляска Смерти»
Период от апреля 1933 года и до 1943 года – начало расцвета нацизма, и до начала его конца. Написано хорошо, правдиво, хотя не без «сгущения красок» и аггравации, свойственной и предыдущей книге. Чувствуешь паутину, оплетающую всех и удушающую волю и разум человека, растлевающую душу всего народа в целом и каждого человека в отдельности. Но лучшие люди борются. И погибают. Тираны уничтожают всех, кто с ними не согласен. В таких условиях бороться почти невозможно: надо или погибнуть, или… опять же погибнуть, но… от своей руки. Хорошо описана удушающая атмосфера диктатуры.
14. Грэм Грин, «Наш человек в Гаване»
Эта книга написана в 55-м году. Это – сатира, памфлет… или просто пасквиль. Не очень остроумно, но – в достаточной мере умно, или, во всяком случае – целеустремленно. Автор инсинуирует, что тот, кто желает видеть «красную опасность» – ее действительно видит… там, где ее нет. Достаточно Готорну «завербовать» продавца пылесосов в «тайные агенты», как завертелось колесо: шантаж, покушения, убийства… и все из ничего: один вымысел. Фиктивные «штаты»… и реальные расходы; фиктивные «разоблачения»… и реальные преступления. Дело происходит в Гаване, на Кубе. Экзотический фон – с полицейским произволом, партизанами в горах и молчаливой борьбой Англии и Америки из-за Кубы.
15. Грэм Грин, «Тихий американец»
Приступала к этой книге с некоторым предубеждением: думала, что это – тоже шарж. Но эта книга о борьбе во Вьетнаме в 50-м году написана несравненно лучше. Сюжет – война французов с вьетнамцами Хо Ши Мина и хао-хао со всей жестокостью колониальных войн. Одновременно американцы хотят быть «третьей стороной», которой надлежит быть в выигрыше от того, что две другие стороны – азиаты и колониалисты останутся в проигрыше. Сюжет таков: Фоулер, англичанин, от чьего имени ведется рассказ, и молодой американец Пайл влюблены в туземную девушку Фуонг. Фуонг – любовница Фоулера; Пайл – кристально чистый мальчик из хорошей семьи – единственный сын, любящий и любимый, начиненный очень моральными принципами, храбрый и наивный, но… начинен «американскими» понятиями о миссии Америки на Востоке, – хочет жениться на Фуонг. Пайл спасает жизнь Фоулера, но отбивает у него любовницу. Авантюрист генерал Тхэ, ставленник американцев, совершает террористические преступления – взрывы бомб, изготовленных при помощи американцев. Пайл – косвенный виновник и организатор этих террористических актов, так как снабжает материалами Тхэ. Чтоб прекратить эти преступления, Фоулер обращается к Хенгу – китайцу-коммунисту, и тот организует убийство Пайла с молчаливого согласия Фоулера, который его и заманивает в ловушку, устроив свое алиби. Фоулер прикрывает свое вероломство желанием воспрепятствовать дальнейшим преступлениям Тхэ, но по существу он желает эгоистично оставить Фуонг за собой.
16. Джозеф Конрад, «Лагуна»
Короткий, но сжатый рассказ: в хижине туземца умирает женщина, которую он любит превыше всего, и, спасая которую от преследования, он пожертвовал любимым братом. Смерть женщины он считает платой за предательство.
17. Джозеф Конрад, «Аванпост прогресса»
Далекая фактория в Африке. Меновая торговля: у негров выменивают слоновую кость. Всю торговлю ведет негр-пройдоха, а двое белых служащих – просто дирекция не знала, куда их деть. Это – опустившиеся лодыри – неудачники. Факторию навещает дважды в год пароход торговой компании. Однажды пароход запоздал месяца на два, и за это время произошло много событий: негр-управляющий продал дюжину рабочих фактории (обменял на бивни слона), а оба «белых» дошли до того, что из-за пятнадцати кусков сахара один застрелил другого и сам повесился… как раз когда подошел пароход компании.
18. Джозеф Конрад, «Конец рабства»
Сильно написанная вещь: любовь старика-капитана к своей дочери, Айви. Капитан потерял все свои сбережения в «крахе» банка, и вынужден продать свою яхту «Красавицу», с которой связаны все дорогие ему воспоминания о жене, о дочери… о прошлом. Часть денег – двести фунтов стерлингов – он отсылает дочери, муж которой парализован. На эти деньги она может открыть меблированные комнаты с пансионом. А на остальные пятьсот фунтов стерлингов – он входит в долю с одним полусумасшедшим капитаном, помешанном на лотерее. Но случается беда: капитан слепнет. С каждым днем он видит все хуже. Он это скрывает. Его верный «серанг» – лоцаман-малаец – ведет пароход, а капитан лишь делает вид, что это он управляет. Механик догадывается и хочет «подкопаться» под капитана. Но события его опережают: владелец судна хочет получить страховочную премию и вешает возле компаса свою куртку, в карманы которой он наложил железа. Компас отклоняется, судно попадет на риф и тонет. При толчке капитан хватается за куртку… и понимает все… Он хочет предоставить «вещественное доказательство» в суд, но… подлец-судовладелец попадает в тюрьму, а страховая премия не будет выплачена, и Айви не получит пятьсот фунтов стерлингов! Капитан остается на корабле и тонет с ним. Айви получит пятьсот фунтов стерлингов… Не зря эпиграфом поставлены слова Джека Лондона: «…не было любви больше, чем любовь Пассук».
19. Джозеф Конрад, «Юность»
Описание первого «самостоятельного» плавания молодого «старшего офицера» на старой калоше, груженой углем. Все беды так и валятся на старое судно: сперва его чуть не раздавили на рейде, два раза загоняло штормом в противоположном направлении, срывало обшивку, груз пересыпался в трюме. Кончилось самовозгоранием угля и взрывом. Добрались на Яву в шлюпках. Но Марлоу был в течение всей этой вереницы злоключений на седьмом небе от счастья: юность ищет не покоя, а борьбы!
20. Джозеф Конрад, «Лорд Джим»
Старый пароход, лишь каким-то чудом держащийся на воде, перегруженный паломниками, едущими в Мекку, наскочил ночью на подводный «труп» корабля, и стал тонуть: лишь проржавелая переборка еле-еле сдерживала воду. Штурман, механик, его помощник и кочегар, зная, что вот-вот перегородка лопнет, второпях спускают лодку, чтобы тайком удрать, пока все спят и не чуют опасности. Джим – помощник капитана – очень порядочный парень, но у него слишком яркая фантазия… и это его подвело: в последнюю минуту он также прыгнул в лодку… Тут налетел шквал и все были уверены, что пароход со всеми паломниками утонул. Джим, в отчаянии от своего малодушия, сам кинулся бы за борт, если бы не то, что его «товарищи по несчастию» сами хотели его убить, чтобы не было свидетеля недостойного поступка.
Случайно, однако, пароход не затонул. Его взял на буксир французский корабль и доставил в порт. Об этом уже знали в том порту, куда прибыли на шлюпке три мерзавца и Джим. Мерзавцы улизнули, а Джим не захотел спасаться бегством и остался, чтобы понести ответ за недостойный моряка поступок. Там он встретился с Марлоу – рассказчиком, от чьего имени ведется рассказ, и который принял в нем самое близкое участие. Он его несколько раз устраивал на работу, но Джим каждый раз, как всплывала эта скандальная история, бросал все и уходил все дальше и дальше. Вся его жизнь – цепь геройских усилий, и умер он, как герой, не желая уклониться от ответа.
21. Феликс Джексон, «Да поможет мне Бог!»
Книга проникла мне в самую душу, так как сюжет мне очень и очень близок, и… злободневен. Молодой адвокат Спенсер Донован, проделал сам над собой жестокий, но поучительный опыт: он написал сам на себя анонимный донос и направил его в ФБР. Результат был потрясающий: его начали со всех сторон травить, разбили его карьеру, он потерял друзей, невесту, клиентов, и даже… уборщицу! Но он выдержал до конца, и лишь пред лицом комиссии по расследованию антиамериканской деятельности предъявил копию письма, снятую на копирке. Скандал получился потрясающий! Кончается книга «на полуслове». Хочется знать, попадет ли Донован в тюрьму за «мистификацию», не предает ли его друг Лэрри и многое подобное. Но хорошо, что все же есть мужественные люди, готовые пострадать ради идеи.
22. М. Марич, «Северное Сияние»
Второй (или третий?) раз перечитываю, и впечатление опять же сильное, свежее. Это – история. Период 1825-1855 год. Яркие картины: декабристы; до 14 декабря, и сам день 14 декабря. Трагедия их. Следствие. Расправа. Их жизнь на каторге, на поселении, в ссылке. Помилование… тех, кто дожил. Параллельно очень ярко, выпукло описано все общество, и на этом фоне яркие и светлые фигуры: Пушкин, Грибоедов, Жуковский и затем – русские женщины, пошедшие за своими мужьями в Сибирь. Сколько силы и чистоты. И вместе с тем – лицемерие царя, злость и жестокость Беккендорфа и грязь и мерзость всей системы угнетения свободы.
23. Джозеф Конрад, «Мелкие рассказы»
1. «Сердце тьмы». Глубь Африки. Французская торговая миссия. Самая далекая точка. Некий Курц – главный «заправило», пользующийся огромным авторитетом. Автор ожидает встретить гения, а оказывается – это грабитель, к тому же помешанный. Он – смертельно болеет и вскоре умирает. Автор, возвратясь, отвез его невесте ее письма. Невеста идеализирует Курца: по ее мнению он – идеал добродетелей. Автор ей поддакивает и скрывает истину.
2. «Тайфун». Мак-Вир, капитан Нянь-Шаня – человек, лишенный всякой фантазии, абсолютно туп и ограничен, но… поразительно честен и добросовестен. Судно попадает в тайфун – в самую его воронку, и не погибает только чудом. Капитан отдает себе отчет в почти полной безнадежности положения, но твердо выполняет свой долг и даже находит время навести порядок у китайцев-пассажиров, передравшихся из-за денег, высыпавшихся из их багажа.
3. «Фальк». Это – чудак, владелец единственного буксира. Он влюблен в племянницу немецкого капитана Германа, девушку здоровую, красивую и очень глупую, то есть – слишком женственную. Фальк бешено ревнует к автору, но в конце концов принимает его помощь в сватовстве. Неожиданно он признается, что в свое время убил и съел человека. Сватовство чуть не расстроилось, но в конце концов все наладилось.
4. «Завтра». Старик Хэкбер, капитан выставки, помешан на том, что его сын, Гарри, удравший из дому шестнадцать лет назад, должен вернуться. И именно завтра. Он ему и невесту раздобыл: Бэсси, дочь слепого и злого моряка, его квартиранта. Но вот Гарри действительно возвращается… ему нужно пять фунтов, так как он проигрался. Отец его не признает и прогоняет. Бэсси дает ему деньги, и он уходит – беззаботный и бесчувственный.
«Дуэль». Очень хорошо написанный рассказ о том, в какое безвыходное положение может завести простое недоразумение или ошибка. Дуэль между двумя наполеоновскими офицерами началась, когда они оба были лейтенантами. Горячий и упрямый, к тому же глупый Феро вызвал на дуэль очень корректного д’Юбера, и вынудил его драться сейчас же, без секундантов. Причина… так и не была «причиной»: просто он возненавидел д’Юбера, адъютанта их командира, за то, что он явился его арестовать. Но Феро был ранен… А тут началась война, и расследование места не имело. И пошло: раз шесть они дрались, с переменным успехом, «не на жизнь, а на смерть». И никто не знал причины. А «причины»-то и не было: была сплошная глупость. Последний раз дрались они, будучи оба генералами: Феро – в опале (дело было при Реставрации, и Феро чуть было не был расстрелян за свой «бонапартизм», но его спас д’Юбер, выпросивший для него помилование у Фуше), д’Юбер (хоть в душе боготворил Наполеона, но при Реставрации он был в почете) – только что обручился с прелестной девушкой. Дуэль была на пистолетах, и – «до смерти». Преимущества – на стороне Феро… Но д’Юбер добился того, что Феро оба раза промахнулся, затем разрядил оба пистолета в воздух, и таким образом мог потребовать в любую минуту, чтобы Феро застрелился сам… Так добился он прекращения дуэли, тянувшейся пятнадцать лет. Тайком же он высылал «пенсию» Феро, который так и не понял, какой благородный человек его противник.
5. «Фрейя с семи островов». Грустная история. Джаспер любит Фрейю – дочь датчанина, проживающего в голландской Индонезии, безумно боящегося «властей», и поэтому не согласившегося бы на их брак. Но Джаспер любит еще и свой бриг «Бонито» и решено: в день своего совершеннолетия Фрейя уплывает с Джаспером на этом бриге. Но Химскирк – отвратительный тип – капитан канонерки «Нептун», из ревности все погубил: он арестовал «Бонито», заманив на борт Джаспера, и разбил бриг на рифе. Джеспер обезумел от горя, а Фрейя заболела и зачахла. После ее смерти ее отец все продал за бесценок и уехал в Англию, так и не поняв, что сам виновен в смерти дочери.
6. «Тайный сообщник». Молодой капитан только что принял командование. Экипаж к нему относится с недоверием из-за его молодости. В первую же ночь капитан дал отдых всей команде и сам стал на вахту. Вдруг к судну подплыл голый человек, явно выбившийся из сил. Оказалось, что это – помощник с корабля, стоявшего в нескольких милях оттуда. Оказалось, что он, Лечет, убил во время шторма человека. Сделал он это, так как судно гибло, и этот тип деморализовал команду, отказавшуюся подчиняться. Судно он спас, но… сам должен был бы, как убийца, быть повешенным. Ему удалось бежать. Он хотел утонуть, но… был слишком хорошим пловцом. Капитан решил его спасти. Это было очень трудно, учитывая враждебность команды и офицеров, особенно когда явились с обыском с «Сефары». И это ему удалось: безумно смелый маневр вблизи острова позволил приблизиться так, что Лечет смог спрыгнуть и уплыть.
7. «Теневая черта». Очень хороший роман. С поразительным пониманием автор описывает, как в жизни одаренного человека наступает кризис: все идет хорошо, но… что-то не ладится. Ему тесно, хочется каких-то испытаний… Хочется узнать «меру своих сил». Он покидает место помощника (где ему очень хорошо) и хочет ехать домой. Но старый капитан понимает его лучше, чем он сам, и помогает ему устроиться капитаном на парусник, капитан которого умер (сойдя с ума). Тут ему пришлось «дать меру своих сил»: экипаж весь болен – чуть живой – судно захвачено штилем в устье не то Ганга, не то – Меконга, где свирепствует лихорадка. Чуть все не погибли! А затем – шторм, когда лишь двое «на ногах»: капитан и кок. Но все кончается благополучно: «теневая черта» пройдена.
8. «Хохотушка Энн». Добродушный Дэвидсон чуть не погиб: он перевозил доллары в ящиках, и шайка мерзавцев решила его заманить в уединенную гавань и ограбить, и, разумеется, убить (экипаж – канаки – разбегутся). Его спасла «хохотушка Энн» – падшая женщина, некогда покинутая с ребенком. Она вышла замуж за слабовольного человека, подпавшего под власть безрукого бандита. «Хохотушка Энн» поплатилась жизнью, но Дэвидсон спасся и забрал с собой ее ребенка, Гарри.
