О том, что д-ра Мардну досрочно освобождают, я узнала от Жуко еще в Морге.
– Вот радость-то какая! Ему, его семье, да и всем, кто его знает! – воскликнула я. Я искренне обрадовалась... за него. Но с ним я лишалась единственного человека, у которого я могла встретить понимание.
Вечером, прямо с работы, я одним духом взлетела по лестнице и, разумеется, нашла его в физкабинете и, разумеется, с Мирой Александровной.
– Доктор, какая радость! Какое счастье! – сказала я, быстро подходя к письменному столу. Но, должно быть, это от счастья слезы покатились из глаз... Мардна встал, обошел вокруг стола, вынул свой носовой платок, вытер им мои слезы, сунул платок в мой карман. Затем, обняв меня за плечи, поцеловал меня в лоб.
Первая... Последняя... Единственная ласка.