<…одного крепкого как бык колхозника зашибло пачкой (охапкой) сучьев, застрявшей на соседнем дереве, и человек был долгое время без сознания. Хохрин приказал ему работать. Человек подчинился, попытался работать. Домой его привели. Верней – приволокли. Прихожу я однажды с работы. Ох, отдохнуть бы поскорей! Вот сейчас вымою больного, положу лед на голову, он притихнет немного и тогда – спать, спать! Но что это? В бараке темно.
Вихрем – в клуб. Куда и усталость делась! И твердым шагом – к трибуне.
– Дмитрий Алексеевич! Нам нужна лампа: у нас лежит тяжелобольной…
– Ваш больной – си-му-лянт, – проскрипел он в ответ, – он просто не хочет работать.>
– Этот симулянт умирает! И умирает по вашей вине... Вы не имели права забирать лампу из барака, где умирает человек. Принесите свою лампу: у вас их три!
  Этот случай «саботажа» тоже фигурировал на суде: «она сорвала собрание, унеся лампу из клуба». Что ж, это, пожалуй, был единственный обоснованный донос из тех ста одиннадцати доносов Хохрина на меня.