<Наши койки стояли рядом в большой женской палате лагерного стационара, где яблоку негде было упасть. Уж я насмотрелась на истощение самых разнообразных степеней, но такого образчика живого скелета я еще не встречала!>
Она металась, ежеминутно вскакивая, и я понимала ее, бедную девочку: у ворот лагеря стояла еe мать. Указников*, безнадежно больных, актировали и отдавали родителям, но не тех, кто был нетранспортабельным и должен был умереть в ближайшие дни. Но Ванда надеялась... И так ждала! Боялась только, как бы не испугать свою мать. Я ее всячески обнадеживала, а кровь каплями стекала...
Смерть ее не была мучительной: просто вместе с кровью окончилась еe жизнь... Почувствовала ли мать, когда в телеге под брезентом везли в общую могилу еe дочь? Ту, что была кудрявой красавицей с фиолетовыми глазами?
______________
* Указники – арестованные по указу начала 1940-х годов за самовольный уход с работы или из училищ и школ ФЗО. Наказание им, как этой девочке из блокадного Ленинграда, было несоразмерно провинности; истощенных, их отправляли в лагерь. - Прим. ред.