<И все же однажды я шахте изменила.
Начальником к нам назначили с 11-й шахты некоего Власенко Василия Власовича. Это был «начальник наоборот»… Атмосфера на участке создалась невыносимая.
Невольно вспомнилось, как прошлым летом на нашу шахту приходил заведующий хирургическим отделением ЦБЛ Виктор Алексеевич Кузнецов. Обещал интересную, плодотворную работу: и я решила: попытаюсь еще раз.>
– Этим ножом в последний раз резали газовую гангрену, – говорила я, нарезая ржаной «вольный» хлеб.
– А теперь давайте мы им намажем паштет, – откликнулся мой ученик д-р Людвиг.
Это был очень способный молодой крымский немец – очень способный хирург. Он рассуждал так:
– Я врач. Но... я немец и репрессирован из-за отца, посаженного в 37-м. В большом городе мне не бывать. Значит, надо быть, какими были в старину земские врачи: и хирург, и терапевт, и инфекционист, и педиатор, и зубодер, и глазник, и вообще – за всё. И я все это могу. Мое слабое место – это ухо-горло-нос. Вот я раздобыл замечательный учебник. Но он на французском языке. Вот, Евфросиния Антоновна, научите меня французскому языку.
И он своего добился! Каждый вечер он приходил ко мне в перевязочную. Без учебника. Без грамматики и, что хуже всего, без словаря. Прямо по книге. Я читала. Переводила слово за словом. Объясняла правописание. Затем читал он. Составлял словарь. И осилил. Даже превосходно. Но... Не суждено было ему стать и на воле врачом. И он пошел учиться, работая монтером. И стал инженером-энергетиком.