На Валю <Яременко> было страшно смотреть: она рухнула в снег, корчась от боли. В глазах буквально горел огонь безумья: у нее был грудной ребенок, и грудная железа воспалилась. Грудница (мастит) – очень мучительная болезнь, а она работала сучкорубом!
– Дмитрий Алексеевич! Не могу больше... – прохрипела она.
– Не можешь? Так умри! – И он пошел дальше.
У меня в глазах потемнело, и рука сама собой сжала ручку топора.