Конвоиру было досадно, что пришлось остановиться и ждать девчат одиннадцатой шахты, опоздавших на вахту, и, срывая свою злость, он ударил меня, стоявшую по обыкновению с краю, ногой в зад. Я обернулась и сказала: «Ну и дурак!» Разъяренный конвоир замахнулся, чтобы ударить меня прикладом. Может быть я, и не была чемпионом рукопашного боя и просто меховые рукавицы Малявки задубели, но когда я увернулась от удара и подставила руку, то винтовка выскользнула из его рук и улетела в сугроб.
На вахте конвоир сказал, будто я вырвала у него из рук винтовку. Дежурный потребовал, чтобы я написала объяснение (пустая формальность, для того чтобы посадить меня в ШИЗО). Я отказалась, сказав:
– Объясняться буду перед начальником.
Дежурнячка повела меня в ШИЗО и, встретив начальника режима лейтенанта Полетаева, сказала:
– Веду в ШИЗО. Отказалась писать объяснение. Такая гордая!
– Гордость мы собьем! – и Полетаев дал мне пощечину, которую я ему моментально вернула. Эту сцену видели пять женщин, в том числе моя напарница Сагандыкова.