– Я понимаю, Фрося, вам плохо, вы... болеете (медсестра чуть было не сказала – умираете). Я могу дать вам порошок, ну, два. Но я не могу, не имею права дать вам больничный, освободить от работы! Распоряжения Дмитрия Алексеевича Хохрина относительно вас не допускают такой возможности.