<Когда человек постригается в монахи, он трижды должен поднять с пола ножницы, которые нарочно роняет постригающий. Нечто подобное имело место со мной в тот памятный день – пятницу 13 июня 1941 года. Я назвала себя и сказала, что меня не было дома, когда ночью за мною приходили. Мне сказали: «Зайдите через часа полтора-два». Звякнули ножницы, упав на пол первый раз.
Но ножницы и во второй раз брякнули, падая на пол. Мне было сказано зайти еще раз. После обеда!
Я решила зайти попрощаться с профессором Павловским, отцом Яневской.>
Он пытался мне всучить 25 рублей, но я их, разумеется, не взяла, <хотя деньги бы мне не помешали, я свой заработок не торопилась получать и работодатели мне здорово позадолжали.>
– Никто не знает, дорогой Александр Дмитриевич, что ждет вас самих завтра! И деньги вам понадобятся больше, чем мне! Я молода, здорова, вынослива: я все выдержу!
О храбрость неведения! Могла ли я ждать, что то, что меня ждет, превышает силы человеческие?
<На этот раз мне не пришлось вновь подымать уроненные ножницы: великий постриг совершился, и в тот момент, когда я перемахнула через борт грузовика, судьба моя была уже решена...>