Утром меня хотели спровадить на гравийный карьер: там можно было под благовидным предлогом неповиновения меня пристрелить. А обезвредить врача Путинцев нашел способ: повариха задержалась за зоной, у любовника. Завтрак – горох – был сырой; врач не разрешила его к раздаче, и ее обвинили в саботаже.
Итак, утром:  "Керсновская – к начальнику!" – и, когда я вышла, удар в спину сбил меня с ног, и нарядчик Буханцева вдвоем с конвоиром меня волоком потащили на вахту.