<…Да это Таня Жданова, пожалуй, самая симпатичная из тех, с кем мне довелось в ту памятную зиму кормить клопов. Не дожидаясь разрешения, она вытряхнула из сумки надрезанный круглый каравай, подбежала и, сунув мне дрожащими руками этот хлеб, пробормотала скороговоркой: «Эх, Фрося! Должно быть, в последний раз с обозом иду. Судить меня будут! Ведь меня до суда выпустили...»>
Удар в грудь, подножка – и я полетела вверх ногами в снег. Первое, что я почувствовала, – это то, что хлеб у меня из рук вырвали... В следующее мгновение я поняла все. Рядом со мной копошилась серая куча: это, рыча по-звериному, дрались из-за куска хлеба мужики. Хлеб был мерзлый; раскрошить его было не так-то просто!
Татьяна усердно нахлестывала лошаденку, стараясь как можно скорее отъехать от места свалки. <Охранник>Леня Пощаленко гарцевал на коне, положив руку на кобуру. Я встала и пошла туда, где стояли, сбившись в кучу, женщины. На месте потасовки – лишь взрытый и потоптанный снег, да следы крови напоминали о том, что там произошло... Что и говорить! Велико влияние голода на человека! Он срывает с него налет цивилизации и превращает опять в зверя. Не всегда это проявляется в одинаково уродливой форме: Царь-Голод каждый раз по-разному проявляет свою власть.