сентябрь 1940 – июнь 1941 г.

Лишенная дома и имущества с июля 1940 года, Евфросиния подлежала дальнейшим гонениям и изоляции от общества. Не имея советского паспорта, она решила не жить ни под чьей крышей, чтобы ни на кого не навлечь неприятностей. Она спала там, где временно работала: на ферме училища, в садах, на виноградниках. 
Так как 1 января 1941 года предстояли выборы и явка должна было составлять 100 процентов, накануне ей выдали советский паспорт, но с параграфом 39, не разрешавшим жить в больших городах. Это произошло после допроса в НКВД (Народный комиссариат внутренних дел), в котором она не скрывала своих взглядов.
Зимой Евфросиния жила в Сороках в комнатке у знакомой своей матери – Эммы Яковлевны Гнанч-Добровольской. Она работала по частному найму: на выкорчевке деревьев, заготовке дров в лесу и распилке дров в городе, причем работала одна, так как НКВД запретил людям с ней работать, угрожая им исключением из профсоюза. От полной изоляции ее спасало общение с семьей советского офицера Дроботенко, квартировавшей у Эммы Яковлевны, и переписка с мамой.
  В ночь на 13 июня 1941 года сотрудники НКВД пришли за Евфросинией в её отсутствие. Отказавшись прятаться, скрываться, она добровольно последовала в ссылку вместе с другими бессарабцами.

Посмотреть: Альбом 1. Часть 2