Это была красочная фигура – туркменка Ораз-Гюль, дочь муллы, бежавшего в Персию. Ей дали 10 лет за то, что она не выдала своего мужа и тестя. Оба дезертировали с фронта и скрывались где-то в кустарниках, куда им носили еду то свекровь, то она сама, то золовки. Их выследили, задержали, устроили засаду, куда она и попала. Она взяла всю вину на себя. В тюрьме она родила сына. (Ей было тогда едва 15 лет). У нее не было молока, и ребенок умирал от голода. Ее шантажировали: «Назови тех, кто знал, и мы дадим твоего сына свекрови: она у ворот тюрьмы плачет. А там и тебя отпустим». Но знала о дезертирах вся деревня. Она не выдала никого. А сын ее – ее первенец – умер от голода на ее руках...
– Как хватал он мой палец, сосать! Я бы кровь свою ему дала. Но молока не было: я слишком много плакала... – говорила она.
Как она работала! Особенно меня удивляло, как ловко и легко она носила огромные тюки хлопка (ваты) – по два сразу.
– У нас так, – говорила она. – Женщины делают всю тяжелую работу. Мужчина – хозяин; женщины – слуги. Шариат!
Этим словом шариат она как бы подводила черту: шариат – мудрый закон. Его не обсуждают, а выполняют.