По зачетам я освободилась в августе 1952 года (календарно должна была – лишь в июне 1954 года). Но меня не выпустили: решено было меня отправить в ссылку, в Нарымские болота – туда, откуда я бежала в феврале 1942 года. Ждали попутный конвой. Два месяца я была вольной-невольной. Работала в зоне от скуки.
Однажды приехал в Норильск какой-то генерал – инспектировал лагеря. В секции, когда он вошел, я была одна.
– Кто разрешил заключенной рисовать? – спросил он.
– Я уже два месяца, как срок закончила... – и по его просьбе рассказала о себе всё: и про побег, и про вторую судимость. Выслушав, он ушел, но от дверей вернулся.
– Покажите всё же, что вы нарисовали?
Я как раз закончила копию с картины <Непринцева> «Василий Теркин – отдых после боя».
– Вот это здорово! Ох как хорошо! – пришел неожиданно в восторг генерал.
– Если вам нравится, возьмите себе, – пожала я плечами.
– А вам не жалко?
– А я себе еще нарисую.
Сворачивая «Теркина», генерал пристально посмотрел на меня. Назавтра меня вызвали на волю.