Наш начальник Пищик был подлец. Вдобавок – хитрый. В целях экономии полагается вырубать из лавы старую крепь. Работа очень опасная и требует шахтерского чутья. Премию за экономию Пищик хотел получить, но руководить лично боялся. А дать наряд на вырубку не хотел, чтобы не нести ответственность. Он нашел выход: лес он выписывал лишь для дневной смены, когда на работе он; следующая смена отгружала уголь, не ставя крепления, а с меня – работала я с ноля – он брал расписку, что из лавы вырубать лес никто не смеет без него, Пищика. А что было делать моей смене? Забои раскреплены: их нужно закрепить, зарубить, отпалить и лишь тогда можно приступать к выполнению наряда. Ни одной стойки! Ни лопаты угля! И 14 человек не выполнят наряда и будут жестоко голодать, теряя последние силы... А это – смерть. Значит, выход один: несмотря на расписку я шла с рабочими в лаву, мы вырубали лес, закрепляли забой – лаву, – и тогда можно было приступать к работе. Палили лишь в конце смены и, работая с нечеловеческим напряжением, подвергаясь риску, лили воду на мельницу Лейба Мейеровича. Он был чист: это я нарушала его распоряжение и мешала ему проявить геройство!