<Очень любил Хохрин проводить собрания… В конце выступления обведет всех своими трупными глазами. Просто удивительно, до чего жуткие были эти глаза! Мутные, как у снулой рыбы, к тому же маленькие и неподвижные. Все молчат... Кто осмелится спорить?!> И тогда на сцену подымалась я. И начинала беспощадную, обличительную речь. Хохрин был кто угодно, только не оратор, и я ему задавала хорошую словесную трепку.