<<  тетрадь 8, глава 29  >>

Радость, которой не очень легко радоваться

– Фрося! Ты знаешь новость? Доктор Мардна освобождается! – сказал Жуко Байтоков, вернувшись из ЦБЛ. – Вот радость-то какая! Четыре года ему скостили! Может – домой!

– Неужели! Вот счастье! Как он, должно быть, рад!

Я обрадовалась... Я должна была радоваться: «Счастье друзей – наше счастье». Но что такое, вообще-то, счастье?

Вечером, вернувшись в зону, я пошла в физкабинет. Я знала, что там обязательно найду Мардну.

Он был, как всегда, на своем посту. Рядом с ним Мира Александровна.

Я быстро вошла:

– Доктор, я так рада!..

Я говорила «рада», но, должно быть, от радости голос сорвался и глаза наполнились слезами. Я делала невероятные усилия, чтобы их сдержать, и вид у меня был растерянный...

Доктор Мардна быстро встал, обошел вокруг письменного стола, обнял меня одной рукой за плечо, другой – утер своим платком слезы и поцеловал меня в лоб. Первая, последняя... единственная ласка за все долгие годы, вплоть до того дня, когда меня поцеловала моя старушка. Но это было еще так бесконечно далеко!

Платок с вышитой монограммой «Л.Б.» он мне сунул в карман. Он и теперь у меня. Реликвия!

Это было 13 марта. Первого апреля 1947 года Мардна уехал к себе на родину, в Таллин. Вера Ивановна пыталась его удержать: лучше уехать, проработав немного на вольном положении, чем прямо из лагеря... Но он не послушался «голоса разума», и как ему пришлось впоследствии каяться!*

	<<  тетрадь 8, глава 29  >>

Материал сайта можно использовать только с разрешения наследников. Условия получения разрешения.
©2003-2024. Е.А.Керсновская. Наследники (И.М.Чапковский ).
Отправить письмо.