<Как-то, получив аванс 5 рублей, которых должно было хватить на неделю, но никак не хватало, потому что только за хлеб приходилось платить 96 копеек, я задержалась в прихожей конторы, положив рукавицы на окно.
- Домнишора Керсновская! - услышала я за собой тоненький голосок, и из темноты в освещенное луной пространство шагнула маленькая детская фигурка, закутанная в телогрейку, и я узнала младшую дочку Цую. Худенькая, вся прозрачная, она до невероятности изменилась.
Я знала, что ее отец, типичный румынский чиновник, весьма чадолюбивый мещанин, в последнее время буквально озверел от голода, и поедал целиком весь свой паек, а детей кормила худая, болезненная мать, работающая уборщицей в конторе. Она, как «служащая», 450 грамм хлеба и два раза в день по пол-литра супа. Дети, как «иждивенцы», на суп> не имели права: они получали всего по 150 грамм хлеба. Местные «иждивенцы» могли с трудом сводить концы с концами, имея хоть убогое «подсобное» хозяйство: крохотный огородик, коровенку или овцу. Кроме того, они целое лето заготовляли грибы, ягоды, орехи, а мальчики - даже самые крохотные - умели рыбачить и ставить «пади» на глухарей. Но положение наших иждивенцев? О, это был кошмар! Они медленно умирали. Ничем не оправданная жестокость! Девочка - кажется, ее звали Нелли - была очень миловидная, ласковая, хорошо воспитанная - тихая и терпеливая.
- Domnisoara Kersnowsky - повторила она - Может быть, для вас одной слишком много? Может быть, вы бы уступили... один из них... нам с сестрой?
- Но... о чем ты? Что уступить? - спросила я, беспомощно озираясь. Девочка смотрела куда-то в сторону, мимо меня, и что-то бормотала: «...но они такие большие... я думала... нам с сестрой...»
- Но что же? Я не понимаю...
- Пироги... Они... может, вам одного хватит?
Я повернулась туда. Куда взором она указывала. И... поняла: на подоконнике лежали - пухлые, коричневые... мои рукавицы!
«Ах!» - на глаза девочки набежали слезы и повисли на ресницах. Вся ея фигурка олицетворяла такое горькое разочарование, что, будь у меня хоть один-единственный пирог, я бы ей его отдала...