До того я думала, что глаза «вспыхивают» лишь в стихотворениях. Но, Боже мой, как загорелись глаза Ораз-Гюль, <когда энкаведист, оформлявший ее освобождение, счел нужным напутствовать ее следующим советом: «Если бы ты сразу честно и откровенно все рассказала органам, то не отбывала бы наказания!»>
«Меня приговорили к десяти годам, и десять лет - всю свою молодость - я работала! И работала я хорошо. Но, если бы я продала своего мужа - отца моего ребенка, сына человека, в чьем доме я жила, и женщины, чей хлеб я ела - то меня надо было убить, как с-с-собаку! Так велит шариат! Ш-ш-шар-р-риат!!!» - она вся напряглась, как струна и дрожала, сжимая кулаки.
А мы считаем, что мусульманские женщины нам благодарны за то, что мы их избавили от закона шариата!