Часы били двенадцать. Вино было разлито, но мы не чокались: я ползала вокруг стола, отыскивая куда-то закатившееся «счастье». Вдруг мама, уронив голову на стол, зарыдала. Мы все растерялись. Новый - 1941-й год - вошел в комнату... и никому не принес счастья.