И тогда так же брякнули в последний раз литавры «Итальянского каприччио» и смолкли. А я... душой и телом ощущала счастье... Жизнь! Всепобеждающую красоту, которую почему-то не могла иначе назвать, как... жизнь! И как туман в горах развеялось «злое наваждение», побуждающее меня «шагнуть в пропасть». Нет! Я буду жить! Той жизнью, где сияет солнце, где все согрето любовью!