Я шагнула через порог Нарымской КПЗ. Замок брякнул. В нос ударило невообразимо смрадным запахом человеческого горя. Окно без стекол заложено чем попало. Каморка в несколько квадратных метров, в которую набито около двух десятков женщин. Аромат немытых тел, какого-то кислого дыханья, раздавленных клопов, чадящей коптилки и деревянной параши - это и есть тот запах человеческого горя, который долгие годы меня преследовал.
Вдруг один из узлов тряпья выполз из-под нар и ринулся меня обнимать: "Фрося!.. Ты жива... Отчего ты его тогда не зарубила? Тебя бы расстреляли, но скольких бы ты спасла! Как бы мы все за тебя молились!" В этой растрепанной старухе я никогда не узнала бы аккуратную, круглолицую девушку Олю Попову, произведенную Хохриным в "медсестры".