Единственный раз за всю зиму нас сгоняли в баню. В пути мы повстречали мужчин, уже возвращавшихся из бани. Ольга толкнула меня в бок: "Гляди! Тимошенко!" - и указала на жалкую фигуру оборванца. Едва плевшийся доходяга и был тот "стахановец" - любимчик Хохрина, служивший для подхлестывания изголодавшихся, выбившихся из сил лесорубов. И он - в тюрьме! И он не сумел потрафить Хохрину. Нет! Мне было не очень жаль Тимошенко! Слишком хорошо я помнила, как он, сытый, издевался над голодными! Впрочем этот дрожащий, сопливый оборванец ничем не напоминал того "торжествующего хама"...