Лай собак, стук калитки разбудили всех: на пороге показалась Алевтина Ивановна в ночной рубашке, за нею Ариша и, протискиваясь вперед и протирая кулаками глаза, заспанный толстяк Сашка:" Где реактивный самолет?"
Но я уже ничего не видела и не слышала: я читала и перечитывала невероятно безграмотно перевранную международную телеграмму: "... благословляю, целую, обнимаю...", и опять "... благословляю"... А сердце пело на все лады: "Жива! Жива моя старушка! Родная, единственная!" И я боялась расплескать то счастье, которое не могло вместиться в моем сердце...