Заметка в газету 
  
Ессентуки, 1960-е гг.

«Улица полна неожиданностей»

Не подумайте,  дорогие читатели, что  разговор идет о всем известной кинокартине… Отнюдь нет! Речь идет о… Комсомольской улице…

«Комсомольской» она, в сущности говоря, названа не только совершенно случайно, но даже просто наперекор здравому смыслу. И не только потому, что там живут главным образом пенсионеры – ведь и у пенсионеров может быть то, что подразумевается под «комсомольским огоньком» - предприимчивость, инициативность, стремление ко всему красивому, к прогрессу, а…

Впрочем, расскажу по порядку.

Затеяла я «озеленить» Комсомольскую улицу. За работу принялась я от всей души. Я знала, что работы будет немало: вскопать «перевалом» четырехметровую полосу земли длиною в 60 метров (притом копать пришлось кайлом, так как эта «земля» - не земля, а сплошной «хрящ» - строительный мусор, утоптанный до крепкости цемента), выбрать и вынести камни, вырыть две канавки и около полусотни ям (из коих пятнадцать – размером 1,2м х 70 см), натаскать хорошей земли – задача не из легких…

Но такого рода трудности – дело обычное, и не в них сказались «неожиданности»…

Не оказалось неожиданностью и то, что никто меня не поддержал и не предложил своей помощи. К этому я была вполне подготовлена: «Ничего, - думала я – вскопаю, подготовлю ямки, раздобуду посадочный материал – пирамидальные тополя, жасмин, сирень, розы – а там каждый заинтересуется, захочет помочь посадить, полить… а если и не помогут – что ж, обойдусь! Сделаю все сама, а там каждый захочет помогать ухаживать за цветником – хоть против своего дома (спроектированная мною площадь озеленения простирается перед пятью усадьбами)!

Вот тут-то и поджидала меня первая неожиданность!

Сперва явилась одна женщина и заявила: «Вы перекопали тропинку, по которой я хожу напрямки. Я все равно потопчу цветы». Затем пришла другая и заявила, что не хочет деревьев перед домом: «от их листьев портится крыша!»

Затем мне пришлось услышать, что сирень и жасмин, посаженные по ту сторону тротуара, «…затемняют комнату и загрязняют тротуар». Потом пришлось доказывать, что трубы канализации и водопровода, пролегающие в стороне, и притом на большой глубине, не подвергаются никакой опасности: во всех благоустроенных городах есть и водопровод, и канализация, и древесные насаждения, и цветники…

Но самой большой неожиданностью было заявление, что «…в кустах сирени, жасмина и цветов будут… прятаться жулики»…

Когда мне было пять лет и я жила в Одессе, при первом выпавшем снеге я спешила в парк и старалась найти на снегу… следы тигра: ведь в Уссурийской тайге по следам на снегу отыскивают тигра!

Мне это было простительно: пять лет – это такой возраст, когда можно не знать, что одного снега недостаточно, чтобы обнаружить тигра… в Одесском парке. Но разве так уж необходимо жулику прятаться в кусты жасмина или клумбы петуний? Ведь в тех зарослях лебеды, что я выкопала (или в тех, что еще остались) не легче ль спрятаться целой шайке бандитов… если им неохота с удобством расположиться в садах и огородах?

Полной неожиданностью оказалось то, что люди (культурные люди!) предпочитают заросли бурьяна, в котором мальчишки играют в карты – цветникам и древесным насаждениям. И охотно мирятся с тем, что милиция заставляет их вырубать и сжигать бурьян – от чего три дня все нюхали дым.

Но этим не ограничился запас «неожиданностей». Копаю я ямки ранним утром. Мимо, от школы № 7, проходят ученики с классными руководителями. Ученики, видя, что пожилая женщина роет ямы для деревьев, начали гоготать и выкрикивать: «Шире!», «Глубже!» А руководители, ведущие их на работу, улыбались.

Затем мимо меня прошла группа девочек старших классов – также с учительницами. Одна из девочек сказала: «Как много она уже вскопала! И еще копает…» А идущая с ними учительница – полная блондинка в красном пальто, с не менее красными губами, повела плечами и сказала: «…да она же – ненормальная».

Поистине Комсомольская улица полна неожиданностей!

А мне грустно: нет у тебя друзей, «Зеленый Друг»!

Е. Керсновская

Письмо в газету

Ессентуки, 1960-е гг.

Уважаемый тов. Редактор!

Ваш отказ отозваться на мое обращение к Вам, к газете, одним словом – к общественности, меня огорчил, но… нисколько не удивил. Жаль, разумеется, что мое желание показать благой пример не встретило понимания со стороны соседей; еще более жаль, что не поняли и Вы, насколько могла быть ценна Ваша поддержка. Соседкам простительно: это в большинстве, старые, малообразованные женщины, для которых личная выгода – все. Не то, чтобы вскопать землю, утоптанную, как бетон, и посадить деревья, а просто полить из лейки цветы (если за это не платят) они не согласятся, и больше всего боятся, что их заставят ухаживать за посадками.

А вот Вам – непростительно… Вы – общественность. И Вас не трогает «непедагогичность», с которой учителя отнеслись к ученикам, не нашедшим ничего, кроме насмешки по адресу того, кто трудится не для себя, не для корысти, а для общества?

Вы хотели бы, чтобы эта «статья» была доносом – вот, мол, Зюлковской мешают листья на крыше, Грязнова – боится жуликов в цветах (а других я даже по фамилии не знаю!) и т.д.? Разве в них дело?!

Того, что я сделала для озеленения Комсомольской улицы, мне показалось мало, и я принялась за пустырь на улице Тихой. Уж там я никого не знаю… Однако следует ли молчать оттого, что я не знаю ни имени, ни фамилии тех женщин и мужчин (тамошних жителей или случайных прохожих – я не знаю), которые подходили ко мне и задавали одни и те же вопросы: «Вас заставили?...», и после того, как я им терпеливо объясняла, что долг каждого сознательного гражданина – способствовать благоустройству и украшению города, они высказывали негодование: «Вы затеяли… а нас, того и гляди, заставят! Вот намнут вам за это бока!»…

Моя инициатива вызывает негодование и страх. В лучшем случае – удивление и насмешку. Обывателей возмущает мысль, что их из-за меня могут «заставить» привести улицы в порядок; меня возмущает, что на улице Тихой, против самого пансионата диабетиков, «озеленяют» улицу… арбузными корками и по утрам поливают… ночными горшками.

Хотелось бы видеть на улицах больше деревьев, цветов, но… без поддержки общественности вряд ли что-либо выйдет даже из самой лучшей инициативы!

С глубоким уважением,

Е. Керсновская

Обращение в газету

г. Ессентуки,<1966-1970 гг.>

Каждый человек отвечает за свою работу, и никто не любит вмешательства извне… Но бывают случаи, когда «невмешательство» - преступно.

Чехов говорил (и теперь – очень модно повторять его слова), что «…в человеке – все должно быть красиво»… «Все» - значит и то, что его окружает и, в частности, улицы родного города… особенно, если этот город – курорт мирового значения, а улица, о которой идет речь – находится в так называемой «курортной зоне».

Шесть лет тому назад эта улица была пустырем, заросшим лебедой и лопухами, украшенными отбросами и арбузными корками.

Решив ее (а также соседнюю с ней Комсомольскую) озеленить, я стала проводить «наглядную агитацию» - расчистила, вскопала, убрала камни, купила и доставила 60 деревьев, больше 200 кустов и, соответственно, цветок…

Шесть лет неустанных трудов: на каждый шиповник я привила по 5-6 сортов роз (причем каждого сорта – по нескольку экземпляров) – вьющиеся, плетистые, полиантовые и гибридные; на простую сирень я привила белую, бордовую, голубую и вывела их штамбами. Между ними – жасмин и спирея, а цветы – многолетние и однолетние – я рассчитала так, чтобы, начиная незабудками и тюльпанами ранней весной и кончая хризантемами – цветник был всегда полон цветущих растений.

И вот, в июне месяце, когда о пересадке не могло быть и речи, работники РСУ принялись за свою «наглядную агитацию» - уничтожение результатов шестилетних трудов: с одного конца – шестеро дюжих лбов занялись выкорчевкой роз, усыпанных бутонами, а с другого конца – землеройная машина с бульдозером занялась сиренью всех цветов, спиреей, мальвой и прочими цветами…

Бригадир мне объяснил: «асфальт – денег стоит, а розы – бурьян…» Тоже самое подтвердил и начальник РСУ Падня, а прораб – даже с гордостью добавил: «…когда мы строим, то выкорчевываем все: не только розы, но и деревья».

Я обратилась к заместителю председателя горисполкома Шульге, который подтвердил: «отопление мы прокладываем по цветникам; так – дешевле». Но подразумевается – цветникам, разбитым не Горзеленстроем, а тем, что «на общественных началах»… так как за них можно не платить…

Я и все мало-мальски человечные люди до глубины души возмущены тем «уроком», который преподнесли «отцы города» нашей общественности. К чему цитировать Чехова, когда изречение Аттилы куда более соответствует образу действия наших начальников… которых мы же избирали! Аттила говорил: «где мой конь ступил – трава больше расти не будет!»

А так легко было провести канаву по дороге! Когда еще будет она асфальтирована! А так…

После того, как цветник достиг своей цели и люди поверили, что цветы на улице – реальность, а не бредовая фантазия; после того, что многие последовали моему примеру и стали тоже кое-что сажать на улицах, спрашивать совета, учиться ухаживать, делать прививки, я решила взять на себя, кроме трех кварталов, <помощь людям рассадой и семенами цветов, саженцами декоративных кустарников>.

(не окончено)

Письмо в газету

Ессентуки, 6 апреля <1966-1970 гг.>

О воровстве

О том, что воровство – порок, унижающий человеческое достоинство – никто спорить не стане.

Если существует порок, то должны быть и меры борьбы с этим пороком.

Это – также не подлежит сомнению. И, наконец, никто не станет отрицать, что «профилактика – дешевле лечения», а, следовательно, лучше всего воспрепятствовать возникновению этого порока, для чего необходимы «воспитательные меры», а именно:

1)2)Но, раз уж речь зашла о «дверях», то уместно спросить: «а не ломимся ли мы таким путем в открытые двери?!»

Так-то это так, но… Не о воровстве я собираюсь говорить, а о другом пороке, об алкоголизме, а начала речь издалека именно оттого, что так легче подчеркнуть аналогию пороков и, следовательно, аналогичные методы борьбы…

В самом деле. И тот и другой порок развивается исподволь, с мелочей, с пустяков: сегодня сын видит, что мать принесла с кухни столовой или санатория – ворованное масло; завтра отец продает «из-под полы» мясо, унесенное с работы на Мясокомбинате… Захочет ли сын, когда он подрастет и вступит в трудовую жизнь, довольствоваться только своей зарплатой? Вряд ли… Привычка пополнять свой бюджет доходами «слева» уже стала «второй натурой».

Будем надеяться, что подобного рода моральная нечистоплотность, наталкиваясь на всеобщее осуждение, со временем будет изжита… или, по крайней мере, стыдливо прикроется «фиговым листочком».

Но ни о каком «фиговом листочке» нет и речи, когда дело касается другого порока – такого же «заразного» и трудноизлечимого, как и воровство, но почему-то вызывающего не возмущение, не отвращение, а лишь легкую иронию, а иногда – благодушное почти одобрение.

Я имею в виду – пьянство.

Когда это как будто бы «безобидное» пьянство превращается в алкоголизм, результаты которого причиняют ущерб обществу – является причиной прогулов, повышает преступность, увеличивает травматизм или ведет к распаду семьи – тогда мы негодуем, мечем громы и молнии и призываем к принятию мер – обязательно «экстренных».

Но неужели для принятия экстренных мер нужно дождаться, когда зло станет необратимым? Когда оно, как раковая опухоль, даст зловещие метастазы во все уголки человеческой души?

Не лучше ли вовремя вспомнить о профилактике?

К сожалению – увы – трудно отказаться от дохода, получаемого сегодня, только оттого, что горький опыт нам указывает, что завтра придется за этот мнимый доход заплатить дорогой ценой!

«Если б похмелье предшествовало бы опьянению, то… не было бы пьяниц» - гласит народная мудрость.

Но как же все-таки быть? Доход есть доход, и от такого дурно пахнущего дохода трудно отказаться…

Да и… можно ли?

Путем «запрета» - безусловно, нельзя.

На моей памяти (и почти – на глазах) прошел пример Америки 30-х годов с ее «сухим режимом». Ближайший результат этой попытки «запретить» все виды спиртных напитков был расцвет спекуляции, нелегальной торговли спиртными напитками,  и на этой благодатной почве пышно расцвел… гангстеризм.

Запрет – к добру не приводит.

Но не надо поощрять алкоголизм!

Возьмем, к примеру, такое «неизбежное зло», как «пивнушки» - киоски. Красивые, нарядные, в стиле «модерн», облицованные цветной пластмассой, они радуют глаз, а надпись: «Мороженое, соки, воды» вводит в заблуждение и даже вызывает симпатию.

К сожалению, «мороженое» и прочее – это лишь на вывеске.

Конечно, нехорошо, что подобных «пивнушек» развелось видимо-невидимо, но, когда они расположены в центре города, на людных улицах, это еще – «полбеды». Беда – когда такая пивнушка помещается в глухом тупичке, на зеленой травке, окруженная тенистыми палисадниками, где никогда не бывает ни милиционера, ни дружинника.

Именно так обстоит дело в тупике Комсомольской улицы.

Сплошной парадокс! Улица называется «Комсомольской»… а во всех домах – старушки-пенсионерки, которые держат, сдают комнаты больным, лечащимся по курсовкам; написано на «пивнушке»: «мороженое, соки и воды»… а торгуют пивом, вином, коньяком, и из-под полы – водкой; в палисадниках, в тени декоративных кустарников, ожидаешь увидеть цветы… а лежат там вповалку пьяные. Что же касается цветников, то их «благоухание» должно было бы напомнить «отцам города» (или, по крайней мере – дядям из Торготдела), что, поместив киоск в таком месте, которое предрасполагает к многочасовым попойкам, следовало бы построить и общественный нужник.

Последний парадокс – это рабочее время киоска – он открывается… тогда, когда по расписанию должен бы закрываться: весь день – он закрыт; зато – добрую часть ночи возле него – шум, песни и нередко – ссоры с потасовкой. Так было в прошлое лето; так будет в нынешнее.

Что поделаешь? Неизбежное зло…

Только… так ли оно «неизбежно»? В царской России даже такие великие мыслители, как Лев Толстой, считали, что «дома терпимости» - тоже «неизбежное зло»: они-де охраняют «незыблемость семейных основ»… и к тому же приносят доход… Сейчас подобные рассуждения кажутся дикими. Скорее бы наступило такое время, когда всем людям покажется диким сборище людей с красными лицами и осовелыми бессмысленными глазами, которые, нетвердо стоя на ногах, бормочут или кричат непристойности… а дети – может быть, их дети, но, во всяком случае, наши дети, будущие граждане нашей страны – привыкают к мысли, что это и есть – «радостный отдых».

То, что я написала, я, должно быть, так и не отправила бы Вам, если бы не статья во вчерашнем номере Вашей газеты. Статья – «Порядок в родном городе» - статья нужная, даже – необходимая. Необходимая – как вода в жаркий день. Она как бы снимает «табу» с вопроса: оправдывает ли «рентабельность» киосков их феноменально ускорившееся размножение?

До последнего времени – и речи быть не могло: то, что приносит деньги в кассу – не подлежит критике.

Но есть еще одно «табу» - прямое следствие предыдущего. Называется оно «пол-литра» - святая поллитровка, тот мощный «сезам - откройся!», при помощи которого можно добиться всего, и (что куда хуже!) без которого можно нажить кучу неприятностей.

Мы «изжили» чаевые.

Спору нет: «чаевые» - это нечто лакейское, унижающее человеческое достоинство, создающее барьер между людьми. По одну сторону «барьера» - чванство; по другую – приниженность. Но правильно ли мы поступаем, умышленно не замечая другое, не менее уродливое явление, пришедшее на смену прежнему лакейству?

Поясню примером.

В Ессентуках по улице Пятигорской проводят водопровод большого сечения (предприятие зовется, кажется, РЦС 23, начальник Арутюнов). Экскаватор роет траншею. Всякие «траншеи» - явление затяжное, очень неприятное. Спору нет: неудобства для населения большие, но… они могут весьма легко стать еще больше: ведь экскаватор может засыпать калитку и навалить грунт неровными пирамидами к самому забору; он может «нечаянно» порвать «подводящую» нитку водопровода. Но… может быть и иначе: калитку можно не засыпать; грунт можно насыпать ровной насыпью; для этого достаточно… «пол-литра». Можно даже оставить проход возле забора; можно избегнуть и повреждения водопровода. Даже для того, чтобы сделать «переход» - мостик с перильцами – также полагается калым.

Короче говоря: «трешка» с каждого дома. Все идет тихо-мирно. К обоюдному удовольствию: у людей – «курортники». Нельзя же их заставлять задами пробираться на другую улицу? Да и без воды сидеть невесело. Но вот угол улиц Пятигорской и Тихой. Там – один из одиннадцати палисадников, разбитых мною на общественных началах. Все знают, с какой любовью я посадила там деревья, кусты, розы… Неприятно, конечно, что там снова будет проложена траншея! Но не беда: на этом углу ее прокопают (как это делали и прежде) вручную. Дело в том, что тут, на нескольких метрах, проложены: два водопровода (из них один – большого сечения), три кабеля (один – высоковольтный), канализация и газопровод. Нельзя же туда лезть экскаватором! Это было бы – как слон в посудном магазине. Но… бригадир знает, что деревья, посаженные мною семь лет тому назад – большие, красивые – мне дороги, а поэтому он говорит: «деревья мешают экскаватору, и я их велю спилить!» Это значит: «гони монету»!

Есть ли что-нибудь гнуснее шантажа? И тот – подлец, кто этому потакает! Я иду только прямым путем. А этот путь ведет в Горсовет, в отдел Горкоммунхоза. Рассказываю положение товарищу Орбейко (кажется, так его зовут). Черчу схему. Все ясно. Разумеется, эти пять метров будут пройдены вручную: и кабеля, и трубы, и, разумеется, деревья будут сохранены. Приняты все меры: предупрежден Арутюнов и Омельченко, с инженером отправились на место, дали соответствующее распоряжение, и вдобавок предупрежден участковый милиционер.

«Калым» уплыл… Бригадир решил отомстить: вчера, пятого апреля, когда я отлучилась по делам – надо было заплатить страховку – бригадир мне отомстил: одно дерево выкорчевали бульдозером, другое – самое большое – спилили…

Мало того! Проделали эту гнусность по лучшим традициям гангстеров: три человека стояли на углах «на васере», а двое – пилили. Думали: я поплачу – и «поумнею» на следующий раз.

Вернувшись из сберкассы, я была ошеломлена: деревья спилили, унесли, а пенек зарыли землей, и еще сухой землей присыпали. Будто их и не было!

Но я не «поумнела». Я пошла в Горсовет, оттуда меня направили в милицию, мы выехали на место, составили акт, и делу дан законный ход.

Что было делать бригадиру?

«Если ты вместо конфет купил мыло, то – хоть оно и невкусное, а ешь!» И он решил «съесть мыло»… и пустил экскаватор на этот участок, чтобы оправдать уничтожение деревьев. Все произошло так, как и должно было произойти: сперва был поврежден силовой кабель, но отделались лишь легким испугом. Затем разорвали большой водопровод… Вот тут полило! Вода бурным потоком хлынула в траншею. Пришлось траншею перегораживать, взломали асфальт на улице – отводить воду. Прорыли еще траншею на тротуаре. Аварийный насос качает, бригадники ныряют. Кое-как деревяшками к вечеру заткнули пробоину. Кругом – все вверх дном. Что порвут завтра? Кабеля? Газопровод?

Да! Плохо было, когда лакею за старанье давали «на чай». Но это делалось открыто. И никто не запугивал и не мстил.

А как быть в данном случае? Все платят «калым»… потому что боятся. А страх – это то же лакейство, только еще более презренное, так как, потакая вымогателям, мы рискуем породить гангстеризм.

Обращение в газету

Ессентуки, 1970-е гг.

Чернозем – наше природное богатство

Природа! Богатая и щедрая, прекрасная и мудрая. Однако – могучая и бессмертная, она все же нуждается в охране и защите.

А защищать и охранять ее – наш долг.

Что охранять нужно все живущее и растущее – знают все; что следует охранять и «мертвую» природу, как, например, Красноярские «Столбы» или «Ниагарский водопад» - это тоже понимают люди (по крайней мере, те, кто достоин называться этим именем), но… Многие ли задумались над тем, что охранять нужно и… землю?! Да, ту землю, которая плодоносит, которая нас кормит!

Если верить специальной комиссии ООН, то такой плодоносящей земли-кормилицы всего лишь 3,6% к общей площади! И это заставляет призадуматься, не пора ли серьезно взглянуть на наши обязанности по отношению к этой земле?

Я не буду говорить о широкой программе сохранения полноценности земли – о борьбе с эрозией, с выщелачиванием и засолением, и т.п.; я расскажу лишь о том, что попадает – и притом часто попадает – в поле моего зрения.

Улицы нашего города в достаточной мере широки, и они могут – и должны – быть красивыми. А самое лучшее украшение – это «зеленый наряд» - деревья, декоративные кустарники, цветы, газоны. И для всего этого прежде всего нужна земля.

И эта плодородная, черная земля привозится в достаточном количестве, но…

Но вот понадобилось проложить что-нибудь под землей – кабель, трубы… Иногда приходят люди с лопатами; чаще того – экскаватор или землеройная машина. И, как в том, так и в другом случае, верхний плодородный слой земли смешивается с нижним, бесплодным. Траншея вновь закапывается, и вместо чернозема оказывается «хрящ» - камни, глина, щебенка.

Этой весной, когда производили очередной погром на улице Пятигорской (на которую был завезен чернозем года три-четыре года тому назад) и экскаватор рыл канаву, я на протяжении почти полуквартала сняла верхний слой чернозема и сбросила его на южную сторону, так как экскаватор сбрасывал грунт на северную.

Над моими усилиями издевались: «Зачем надрываешься? Они после привезут землю!» Я знаю, что «они» - не слишком торопятся привезти снова чернозем: его привозят лишь тогда, когда улицу «благоустраивают» - то есть один раз… а перекапывают ее бесчисленное число раз – то газ, то водопровод, то канализация, то кабель… А потом еще сколько раз раскапывают для устранения дефектов! Таким образом, на «зеленой зоне» улицы остаются «шрамы»: бесплодная земля, на которой ничего не растет и расти не может. Но даже если, допустим, эти «шрамы» будут засыпаться вновь привозным черноземом, то… разумный ли это расход верхнего, плодородного слоя почвы, из числа тех 3,6%, которые нуждаются в защите и охране от головотяпства?

Я полагаю, что вполне своевременно поднять вопрос о том, что при прокладке траншей – машинами или вручную – все равно верхний плодородный слой земли должен быть сохранен.

Земля – наше природное богатство, а природные богатства должны охраняться не только на словах, но и на деле.

Это – наш долг.

Е. Керсновская,

г. Ессентуки, ул. Тихая

Заметка  в газету

Ессентуки, <конец1970 - начало 1980-х гг.>

Зеленый друг в немилости

Любовь людей к зеленому другу и их энтузиазм превратили неприметную улочку Нелюбина в Ессентуках в необычный сад, где рядом с плодовыми деревьями можно увидеть редкостные еще декоративные кустарники – магонию, спирею, бульденеж, разнообразные сирени, сакуру, форенцию, жасмин простой и махровый, множество роз – плетистых и вьющихся. Это тем более приятно, что здесь по пути к минеральному источнику проходят ежедневно сотни курортников и с удовольствием любуются рукотворной красотой.

Со временем на улочке появились асфальт, тротуары. Разрослись деревья и кустарники, многие из которых были мною посажены. И вот теперь, на восьмом десятке лет, вынуждена расплачиваться за любовь к зеленому другу. Не говорю о том, что приходится нередко одной убирать территорию под насаждениями, проводить их обрезку. Словно мне назло, стали недобросовестные люди уничтожать цветочные аллеи.

Сначала повырвали бульденеж. Потом под топор пошли семь махровых сакур, свыше 40 кустов плетистой розы «японское солнце» и морозостойкой розы, белой махровой и бордовой сирени, жасмина…

Жаль красоты и своего труда. Используя корневую поросль и черенки, восстановила часть насаждений.

Но позже уничтожили другой их участок на перекрестке улиц Пятигорской и Нелюбина. И сделали это, как оказалось, не без помощи работников «Курзеленстроя». Взяла такси и попыталась разыскать их начальство. Не нашла, но оставила в конторе письмо. В ответ – молчание. Как же быть?

Е. Керсновская.

Ессентуки

Письмо в центральную газету <«Советская культура»>

Ессентуки, 1986 г.

Газета – это не только «орган информации», но и «совесть страны», и поэтому я к Вам и обращаюсь. А то, что избрала центральную газету, а не местную… Это – нетрудно объяснить, из басни, помогло ли Курам обращенье ко Льву с жалобой на Лису? Правда, есть еще выход: обратиться к депутату, но… «Нет более глухого, чем тот, кто не хочет слышать».

К уничтожению моего любимого палисадника

Давно известно, что разрушать куда легче, чем создавать. И объяснение этого феномена известно: «разрушать – душа не болит»… особенно, когда у разрушителей душа вообще отсутствует.

Более четверти века тому назад, обосновавшись в Ессентуках после двадцати лет Заполярья, я принялась превращать прилегающие к моему дому пустыри в палисадники и цветники, наивно полагая, что это начинание будет поддержано соседями… тем более, что свой приусадебный участок я превратила в школку декоративных кустарников и многолетников, которыми снабжала желающих. И не только бесплатно, но инструктировала их и помогала при посадке: ведь недостаточно «желания» иметь красивое растение, но и «умение его вырастить!

С особым рвением принялась я за участок против магазина «Курортный», только что там построенного: я задумала устроить там нечто вроде «Ботанического Сада». Ведь на наш курорт приезжает много народа, не знакомого с растительностью наших мест и многие хотели бы не только полюбоваться тем или иным растением, но и узнать кое-что о нем: название, родину и так далее. Изготовила я и металлические пластинки, покрасила в черный цвет и белой масляной краской написала все данные о нем. Из этой затеи – увы, ничего не получилось: наша молодежь, проявляя свое остроумие, выдергивала колышки и меняла их местами: «Ель обыкновенная» - на «Жасмин махровый», «Магония» - на «Самшит», «Пион» - на «Розу Ельсбет Паркинс» и т.д….

Ну, что ж? Не получился «Ботанический Сад» - так красивый, хорошо ухоженный палисадник все равно остался! И даже давал повод для недоумения. Например: стоит группа сибиряков и удивляются – «глянь! У нас, в Сибири, на елках шишки растут, а тут, до самой верхушки, что-то вроде розочек цветет!»

Много труда стоили мне все четырнадцать палисадников на улицах Тихой (теперь Нелюбина), Пятигорской и «имени Анджиевского», но – еще больше – радости от сознания, что созданное мною – красиво и доставляет людям удовольствие. И не только это! А еще и уверенность, что это – польза!

Ведь все, что красиво, доставляет радость, а радость – подымает тонус, улучшает настроение и, таким образом, укрепляет здоровье! Ведь недаром на курортах во всех культурных странах градостроители считаются с художниками и цветоводами, и не погубят ни дерева, ни клумбы, чтобы на их месте возвести безобразные и нелепые балаганы на постаментах из цемента, который через год-два будет крошиться и примет неопрятный вид!

Но я ушла в сторону. Ведь не архитектура из щебенки и скульптура из цемента придают городу-курорту нарядный вид, а именно «зеленое строительство и… законы перспективы. В начальном классе художественного училища ученики постигают «азы» своей профессии: пустота уменьшает пространство!

Зайдите в незаселенную комнату. Какой маленькой она вам покажется! Но поместите в ней стол, диван, буфет, книжную полку – да мало ли чего – и комната покажется просторной. А вот – парк. Множество аллей, групп деревьев, лужаек с куртинами, кустарников, клумб! О! Да он огромен! А вот вырубите, выкорчуйте всю растительности и… окажется совсем мизерная площадка! А бульвары? Они – просторны, тенисты. Но… уничтожьте деревья, ряды кустарников, группы солитеров и… останется убогая и унылая улочка.

Город – пространство ограниченное. Расширить его – некуда! Тут на помощь приходит… художник (если он – не глуп, не бюрократ и не утратил способности мыслить… и обладает способностью «сметь свое мнение иметь» и мужество его высказывать). Он может (а вернее – должен) указать на то, что по законам перспективы живая изгородь, группы декоративных кустарников и деревьев – в том числе и хвойных, парковые розы и… даже скамеечки для старушек создают впечатление простора. Пусть это – фикция, но впечатление именно такое. А это – именно то, что в данном случае нужно: улица кажется просторной и красивой.

Плохо, когда власть в руках людей не знающих; хуже, когда эти люди не способны (да и не желают) выслушать тех, кто болеет душой за свое дело и, наконец, хуже всего, когда свое глупое решенье приводит в исполнение тайком, воспользовавшись отсутствием – или, как в данном случае, болезнью – того, кто столько раз боролся с подобного рода самодурством! Вечером, вернувшись из больницы, застала такой богатый «Ботанический Сад» уничтоженным… Чем помешали три куста самшита? Я их купила, привезла и посадила уже сорокалетними, и они замечательно росли: ведь самшит – дерево вечное, реликтовое! Его надо ценить… И зачем уничтожать живую изгородь из магонии вечнозеленой? Она так медленно растет… и цветет так рано, одновременно с тюльпанами! А штамбы бордовой сирени, кисти которой достигают 48-ми сантиметров? А белая махровая сирень? Я привезла глазки из Симферополя. Это – дивный сорт – «Лебедь» - я его вывела высоким штамбом, чтобы спасти от жадных хищников, ломающих такую красоту, но… от тупости глупого бюрократа спасти не смогла. И остальных растений жалко, но они – жасмин махровый, спирея, формованная шарами, два сорта форзиции, 14 кустов плетистых роз – не редкость. А семь деревьев туи восточной, они были нужны в роли столбов, на которые опирались плетистые розы – они являлись заслоном, препятствующим нашим жадным вандалам, рвущимся «напрямую» в магазин промтоваров: ведь в погоне за тряпками курортники все растопчут… Так зачем привозить с полей чернозем, если на нем ничего расти не сможет?

Да! Заслон из листвы и цветы поглощает пыль, заглушает уличный шум, поглощает углекислоту и выделяет кислород. А красота и аромат цветов? А ведь еще имеет значение и воспитательное значение: пример того, что всю эту красоту можно создать силой бескорыстной любви к «Зеленому другу». И другой пример. На этот раз со знаком «минус». Это когда глупость, тупость и самодурство берут верх.

Обращение в газету

Ессентуки, <1986 г.>

Сколько раз, когда до меня доходят – и по радио, и в печати – мудрые слова М. Пришвина: «Охраняя «Зеленого Друга», мы боремся за мощь и величие нашей Родины», мне хочется «схватить за руку» тех бездумных чинуш, которые бьют сплеча, уничтожая то, что так легко уничтожить… и так трудно с любовью создавать!

На днях ко мне пришел гражданин. Я приняла его за журналиста из «Советской Культуры», куда я по аналогичному вопросу недавно обращалась, и лишь после того, как он ушел, поняла свою ошибку: дело в том, что здесь идет борьба за… выхолащивание и обезображивание улиц нашего города. (Замечу, что у нас бытует привычка прежде, чем что-либо построить, обезобразить весь ландшафт и оставить на месте стройки груды мусора. И когда несколько лет тому назад наши строители – «для обмена опытом» - ездили в Карловы Вары, то они были несказанно удивлены. И те только тем, что стройматериалы не нагромождают как попало, а подвозят что нужно, куда нужно и в нужном количестве; еще больше удивило их то, что прежде, чем приступить к самому строительству, чехи прокладывают все линии коммуникаций и… разбивают парки и высаживают прочие насаждения… а не крепят краны тросами за уцелевшие чудом деревья).

Уничтожать – легче, чем создавать. Это – увы – аксиома. И найти оправдание любому акту вандализма, вроде «мальчиков, которые в пылу игры «выскакивают и кидаются под машину» - все это давно известно, но… зачем уничтожить то, что является своего рода «ботаническим садом» - это абсолютно необъяснимо!

20 лет тому назад, когда на углу улиц Тихой и Анджиевской был открыт магазин «Курортный», там ничего, кроме груд мусора, не было, и посещали его, главным образом, курортники – люди приезжие, часто из таких мест, где природа не балует богатством и разнообразием «флоры», и я решила устроить нечто вроде «ботанического сада» - с металлическими пластинками, на которых белым по черному обозначалось название растения (Из этой затеи ничего не вышло, так как «шутники» изощряли свое остроумие, выдергивая и меняя местами надписи). Однако я тщательно ухаживала за растениями, поливала, обрезала их, рыхлила почву и не допускала сорняков. И, право же, сердце радовалось, когда группы отдыхающих в ожидании открытия магазина с любопытством знакомились с растениями, ранее им неведомыми! Ведь при некотором желании не так уж трудно устроить «цветущий конвейер»! Надо лишь приложить немного любви и труда! И… терпения, так как культурный уровень населения не очень высок, и, увидев красивый цветок, многие норовят его сорвать…

У нас – не Чехословакия и даже не Латвия, где культурные навыки прививают с детства. Но пример самого рьяного «некультурья» подается именно теми, кто призван создавать хоть видимость культуры!

Зачем что-то создавать, когда куда проще пустить бульдозер и выкорчевать под корень живую изгородь из магнии, выкорчевать штамбы привитой сирени и плетистые розы, плети которых достигают семи метров и покрыты корзинками цветов, повергая в недоумение сибиряков: «У нас, в Сибири, на елках – шишки, а здесь, глянь! До самой вершины ели какие-то цветы!»

И вот, воспользовавшись моим отсутствием, «отцы города» совершили свое черное дело: вернувшись из города, я застала на месте «ботанического сада» - пустырь, на котором одиноко качались три елки и одна гледичь. Даже три огромных самшита (купленных мною, выкопанных, доставленных и посаженных еще 20 лет тому назад), не пощадили!