Когда Омельчук делал обработку этой девушке, попавшей на 11-й шахте под электровоз, он распорядился не стричь ее пышные ярко-каштановые волосы.
- Пусть с собой в могилу свои дивные волосы унесет, - сказал Женюшка Данилыч. Но вот ночью я пришла к нему за морфием для нее. Омельчук, он был дежурным, спросил:
- Кому?
- Той, что вы по кусочкам собирали.
- Да разве жива?
- А зачем бы я стала брать морфий для мертвой? - возмутилась я. Но он не поверил и пришел сам посмотреть.
- Похоже, однако, что мы еще обстрижем ее прекрасные волосы, - сказал он улыбаясь.
И правда: девчонка поправилась. Впоследствии даже не хромала. Ее устроили копировщицей в проектном отделе. И никто ее не называл Хорошиловой, а - Надя Хром-Хром.