Я вытаскиваю инженера Пожевилова из забоя

Теперь уже и нам, заключенным, выдали «самоспасатели» – противогазы с угольным фильтром, а если приходилось длительное время работать в загазированном забое, то и респираторы – кислородные аппараты. Правда, устаревшего образца – ужасно тяжелые. Работать с такой тяжестью за спиной было очень неудобно, и мы норовили, сбросив респиратор, таскать кирпичи и прочие стройматериалы налегке, зная, что за это придется расплачиваться головной болью и всем, что положено при отравлении. Одно правило, однако, соблюдалось свято: держались мы в куче, никто не работал в одиночку.

   
Наша группа работала на пятом участке в ночную смену. Задание – поднести как можно больше кирпича к тому месту, где в дневную смену горноспасатели будут выкладывать перемычку. Забой был сильно загазирован, и работать приходилось не снимая респираторов. Каждый час мы, сбросив респираторы минут на десять, выходили на штольню, то есть на свежую струю, продышаться.

Забой старый: кровля просела, почву «поддуло», так что ходишь, согнувшись в три погибели, и кирпичи приходится нести в руках перед собой. Какая досада, что нет «козочек», – с ними куда легче носить кирпичи на спине.

   
А ведь совсем неподалеку, на втором участке, на аварийном, имеются в избытке эти самые «козочки»! Там самый опасный район: в глубине забоя горит уголь. Продукты сгорания отсасывает по вентиляционной штольне центральный вентилятор. Когда надежно перекроют и этот забой, тогда перекроют и вентиляционную штольню. Кислород перестанет поступать – и амба! Огонь, лишенный кислорода, мало-помалу погаснет. А для проверки в перемычку вделывают железные трубы с герметическими заглушками: время от времени оттуда будут брать пробы воздуха и по ним судить о том, как протекает затухание пожара. Однако в этом забое установить перемычку с первого раза не удалось: температура воздуха поднялась до 70 градусов и концы труб раскалились докрасна. Тогда, отступив на несколько метров, установили временную перемычку из досок, обшитых асбестом, засыпали промежуток инертной пылью (молотым камнем) и за этим щитом стали вновь возводить перемычку.

Эту самую ответственную работу выполняли лишь в присутствии начальства, днем. Начальство, как известно, ночью предпочитает спать, а никто не хочет нести всю ответственность, то есть работать в отсутствие начальства.

В ночную смену работы на втором участке не проводятся. Если бегом, то минут за пять-десять можно обернуться. Как раз то самое время, что мне положено для продышки. Пусть думают, что я – «по нужде». Я обернусь быстро, а победителей, как известно, не судят.

Дождавшись очередной продышки, сбрасываю для легкости телогрейку и бегу во всю прыть. На штольне пусто, тихо. Здесь, где обычно все грохочет и движутся партии вагонеток, все замерло. Дует холодный, морозный ветер, та самая «свежая струя». Здесь безопасно... пока. Но вот поворот на второй участок. Подбежав к забою, я остановилась, чтобы «запастись» кислородом и оглядеться. Да, здесь уже чувствовалась близость огня: веяло теплом, кругом лужи. В воздухе витал уже знакомый мне запах, какой-то аптечный – запах бензола.

Вдохнув несколько раз поглубже, всей грудью, я мчусь в забой, как ловцы жемчуга – в морскую пучину. Метров 20 туда и столько же обратно. «Козочки» лежат кучей у борта. Хватаю штук пять и без оглядки бегу обратно. Уф! Вдыхаю полной грудью. Все в порядке! Но все ли? Теперь, когда я в полной безопасности стою на свежей струе в штольне, мне вспоминается, что в забое было что-то необычное. Как будто там светился шахтерский аккумулятор…

В шахте постоянно видишь эти лампочки. Самого человека не видно, но о его присутствии говорит этот слабый огонек.

Но ведь в этом забое никого нет! Так откуда там быть аккумулятору? Наверное, мне померещилось. А вдруг?.. Ведь это смерть! Нужно принять решение. Сейчас же. И это решение должно быть правильным. Я не колеблюсь: надо выяснить и помочь, если надо. Бросив «козочки», я набираю воздух и опять ныряю в забой.

   
Да, мне не померещилось: огонек светится. Еще несколько скачков, и передо мной, верхом на неоконченной перемычке, человек! Жив? Мертв? Сомнения нет: это Пожевилов – специалист по тушению подземных пожаров, переведенный к нам с 11-й шахты. Но ведь он только что, каких-нибудь десять минут тому назад был у нас в забое, где мы складывали кирпичи. Он с нами говорил, предупреждал быть особенно осторожными из-за присутствия коварного угарного газа в забое. Он был этой ночью дежурным по аварийной шахте и от нас пошел дальше – в обход. Сразу после этого я побежала за «козочками». И вот он передо мной. И – мертв... Нет, не может быть! Он угорел. Его надо спасать. Но как? Он крупный, плотный мужчина. До «свежей струи» больше двадцати метров... И я без респиратора. Знаю из собственного опыта, что до самого того момента, когда уже поздно спасаться, не чувствуешь приближения опасности.

Но это я теперь рассуждаю – тогда я действовала. Схватив его за плечо, я его сильно тряхнула:

– Алексей Николаевич, очнитесь!

Голова его бессильно мотнулась, и он еще больше осел. Я его рванула изо всех сил на себя, и он грохнулся с перемычки на кучу битого кирпича. И я услышала не то вздох, не то стон.

– Жив! – обрадовалась я и, не теряя времени, ухватилась за лямки респиратора и сдернула Пожевилова с кирпичей на «подошву» – гладкую почву. Мне не приходило в голову бежать за помощью. Я знала: в моем распоряжении считанные минуты. Если замешкаюсь – смерть. Hе только ему, но и мне.

   
Чтобы вытащить Пожевилова, надо сначала глотнуть воздуха, и я мчусь на свежую струю, жадно, до головокружения, вдыхаю воздух и ныряю, как в воду, в ядовитую атмосферу забоя. Теперь я действую без колебаний: вцепившись в лямку, пячусь задом, упираясь каблуками в угольную крошку. Продвигаемся мы довольно быстро, но еще быстрее покидают меня силы. Воздуха не хватает, в ушах шумит, сердце колотится где-то в самом горле. Глотнуть бы еще воздуха, но нельзя. Тяни! Тяни изо всех сил! Осталось немного: штольня рядом! Откровенно говоря, последние два-три метра я уже не могу восстановить в памяти. Смутно помню, как хрустел лед на лужах. Значит, я уже на штольне.

Когда в голове прояснилось, я обнаружила, что лежу рядом с Пожевиловым на льду ничком и лед холодит мне лицо.

Я довольно легко встала и только собралась делать Пожевилову искусственное дыхание, как увидела, что глаза его открыты и взгляд довольно осмысленный. Уф! Слава Богу, он жив. И жить будет! Тогда я его подтащила к борту, посадила, прислонив поудобнее к стене, всунула в рот загубник и приоткрыла посильнее кнопку Байпаса, подающую кислород.

– Алексей Николаевич, вам лучше? Вы отдохните– и на-горб. Здесь свежая струя, вы дойдете. Амне надо торопиться: меня хватятся.

С этими словами я подхватила свои «козочки» и побежала на слегка заплетающихся ногах.

Правильно ли я поступила, бросив его, мягко говоря, не совсем в форме? Пожалуй, да. Может, оно и лестно было для меня, если бы все на шахте узнали, что я с опасностью для жизни спасла человека, но рыльце у меня было в пушку, ведь я грубо нарушила жесткий закон – на тушении подземного пожара категорически запрещается всякая самодеятельность, вроде моей экспедиции за «козочками». Впрочем, моего отсутствия никто не заметил, а «козочки» нам еще как пригодились!

И главное, я думала, что для самого Пожевилова это был бы большой конфуз: он, специалист по ядовитым газам, образующимся при пожаре, которому доверена забота о нашей безопасности, – и вдруг так обмишуpился! Его, как куль картошки, из забоя вытащила девка! Авторитет Пожевилова был бы подорван. А это вред для самой шахты.



Оставьте свой отзыв в Гостевой книге

Материал сайта можно использовать только с разрешения наследников. Условия получения разрешения.
©2003-2024. Е.А.Керсновская. Наследники (И.М.Чапковский ).
Отправить письмо.

Rambler's Top100 Яндекс.Метрика
тетрадь 9

Черная роба или белый халат

||   1. Лагпункт "Нагорный" ||   2.  "Дайте покормить его впоследний раз!" ||   3.  "Ноев ковчег" ||   4.  Раскомандировка ||   5.  От ворот поворот ||   6.  Наконец клюнуло ||   7.  "Увидите – за-пла-че-те..." ||   8.  В ШИЗО вместо хлеба кайло ||   9.  Первое, но не последнее столкновение с "псарней" ||   10.  Встреча на кладбище ||   11.  Коблы ||   12.  Опять на волосок от смерти! ||   13.  Начало карьеры ||   14.  Инженер Слукa ||   15.  Интермеццо на лоне природы ||   16.  Суд, на сей раз скорый, правый и милостивый ||   17.  Маяк во тьме, а не могила! ||   18.  Коварство вольняг ||   19.  Поцелуй мертвой ||   20.  Знакомство на "вулканической почве" ||   21.  Храбрый Воробушек ||   22.  Приключение с "орлом" на бремсберге ||   23.  Иван Губа ||   24.  Случай с Сережкой Казаковым ||   25.  Не пришлось выпить за здоровье Байдина… ||   26.  Самый холодный день 1948 года ||   27.  Стычка с Малявкой ||   28.  Расправа ||   29.  В холодной ||   30.  "Правосудие": что можно и чего нельзя ||   31.  Горох и саботаж ||   32.  Отказчица должна пойти на песчаный карьер ||   33.  "Байдин в беде не покидает!" ||   34.  Все виды шмона и натюрморт с арбузами ||   35.  "Партизан" Жуков и художник, который его не испугался ||   36.  Крепостные актрисы в стpане победившего пpолетаpиата ||   37.  Мейстерзингеры из Норильска ||   38.  Работорговцы и рабовладельцы ||   39.  Рыбный садок, или плачут ли от радости ||   40.  Табачный наркоман ||   41.  "Не в шумной беседе друзья познаются..." ||   42.  Черная тетрадь ||   43.  Лагеpное сватовство ||   44.  Happy end ||   45.  Загадка, так и не разгаданная ||   46.  Вторая попытка стать медиком ||   47.  Клозетный конфликт ||   48.  Хирургическое отделение в лицах ||   49.  "Под грудь он был навылет ранен..." ||   50.  Надя Хром-хром ||   51.  Мой "сын" Хачетуров ||   52.  "Все должно быть гармонично..." ||   53.  Испытательный срок ||   54.  Высокая ампутация ||   55.  Непокорная Лэся ||   56.  Маленькие палочки и большие последствия ||   57.  Рама Бэйера ||   58.  Закон парных явлений ||   59.  И вновь возвращается на крэги своя… ||   60.  "Эти руки принадлежат тебе!" ||   61.  Какому хозяину мы достанемся? ||   62.  Пожар в шахте ||   63.  Подсобники горноспасателей ||   64.  Реверс ||   65.  Я вытаскиваю инженера Пожевилова из забоя ||   66.  Тайное становится явным ||   67.  Моя "лебединая песня" на шахте "Заполярная" ||   68.  Пpемия ||   69.  "Снежки" ||   70.  ЦБЛ в 1951 году ||   71.  "Консультация" ||   72.  No passaran Масяихе ||   73.  Фраер-честняк ||   74.  Из медиков – в железнодорожники ||   75.  На участке Амбарная – Зуб-гора ||   76.  И ассенизатор – человек ||   77.  Общественная уборная ||   78.  Привычная реакция на оскорбление ||   79.  Снова наручники ||   80.  Голодная забастовка ||   81.  Соблазн ||   82.  Объяснение с Кирпиченко ||   83.  "Не верь мне! Я наседка…" ||   84.  Свет не без добрых людей, даже в Норильске ||   85.  Капитан Блох сомневается ||   86.  База ППТ ||   87.  Ораз-Гюль ||   88.  Опять в нарымские болота?! ||   89.  Василий Теркин помог ||   90.  "Водораздел" ||   91.  Через тюремный порог – на волю   ||
  п»їтетрадный вариант ||| иллюстрации в тетрадях ||| альбомный вариант (с комментариями) ||| копия альбома ||| самиздат ||| творческое наследие ||| об авторе ||| о проекте ||| гостевая книга -->

По вопросу покупки книги Е. Керсновской обратитесь по форме "Обратной связи"
Присоединиться   Присоединиться