Евфросиния Керсновская… Ее судьба тесно связана с Норильском, с 1944-го – лагерь, до 1960 года – работа на шахте. Известность к ней пришла после выхода в свет у нас и за рубежом альбомов ее рисунков о жизни в ГУЛАГе…
Попав в Центральную больницу лагеря (ЦБЛ), она осталась там в качестве «медхудожника». Иосиф Шамис, сидевший в Норильском лагере во второй половине 1940-х, вспоминал: «В те годы в Норильске не заводили еще такую роскошь, как поздравительные открытки. Под Новый год врач попросила сестру Фросю сделать несколько открыток; принесла картон, но ни красок, ни цветных карандашей не было. И в ход пошла марганцовка… Открытки эти она дарила взрослым для детей… Фрося не отказывалась он гонорара, но тут же отправлялась в палаты к тяжелобольным, неся им угощение. Им она отдавала и свой донорский паек...».
Медбрат-заключенный И.В. Вострецов, до 1937 года – партийный работник Башкирии, а в ЦБЛ просто Ван-Вас, принес ей свои стихи о Мышонке Микки, который, спасаясь от диктата кота, специально засоряет глаз и убегает в мединститут, где пристраивается лаборантом и живет припеваючи.
Перейдя на шахту в 1947 г., Евфросиния жила в бараке "лордов" на лагпункте Нагорном. Акварель, карандаши, флакон туши и бумагу там приходилось прятать от проверки (шмона).
Евфросиния из дворянской семьи, где все рисовали. До ссылки в Сибирь из Бесарабии она не видела советских детских книжек, но была прекрасна знакома с русской дореволюционной традицией иллюстрирования (до 1918 г. жила в Одессе) и с западноевропейским искусством. «А в лагере вдруг выяснилось, какое это счастье – хоть что-нибудь изобразить хорошее, красивое, непохожее на все то, что меня окружает!.. Иллюстрации к басням и всякие детские сюжеты. Это было противоядием от окружающей меня среды», – пишет она. Но от работы в КВЧ (культурно-воспитательной части) она отказывалась, «не приняла ни звания, ни послабления из рук начальства».
Рукописные книжки и открытки сохранились чудом. Некоторые сюжеты она повторила, выйдя на волю в 1952 г. Складывались серии открыток, их условные названия: "Хорошие детки и озорники" (типажи - западные детки), "гретхэновская" (героиня - белокурая девочка), пасторальная, «Цветы». Когда смотришь на эту графику и на рисунки с ужасами ГУЛАГа, не верится, что их создал один и тот же человек – страдания не ожесточили душу.
