Но вот машина выверена, как часы, и мы пускаемся в путь.

Последняя перед подъемом деревушка Кобэ – всего несколько домишек. Но мы имеем удовольствие их лицезреть снова и снова: дорога в гору вьется серпантином. Она все время под нами, но с каждым витком она все меньше и меньше. Мотор ревет из последних сил и, признаюсь, на поворотах сердце слегка замирает. И вдруг перед нами совсем мирная картина во вполне грузинском стиле.

Полдюжины здоровых мужиков в расцвете сил сидят на парапете дороги, поджав под себя ноги, и торгуют. Здесь дорога образует нечто вроде ровной площадки. Сбоку – цементированный бассейн. Посредине него труба, из которой бьет фонтан минеральной воды. Машины тут обычно останавливаются, и предприимчивые грузины не упускают возможности предложить пассажирам свой товар: два-три яблока, горсть слив, огурец, пару помидоров, початки вареной кукурузы. Товара – на копейки, возможность его сбыть проблематична. Но тяга к коммерции у грузин непреодолима.

Когда я была на Крестовом перевале спустя 12 лет, все изменилось до неузнаваемости и, безусловно, к лучшему. Если прежде каждую зиму лавины срезали бровку дороги, то теперь в наиболее опасных местах дорога проходит по туннелю или под бетонным куполом, покоящимся на своего рода бимсах (балках). Довольно остроумная постройка! Так дорога защищена от снежных лавин. Затем – туннель, и перед выходом – опять бимсы. Благодаря этому Крестовый перевал утратил свою дурную славу и превратился в доступную в течение почти круглого года дорогу, требующую от пассажиров некоторого фатализма, а от водителя – крепких нервов или привычки.

На перевале два креста. Высоко стоит большой крест, поставленный царем Давидом – не то Основателем, не то Строителем. Грузины с большой готовностью и любовью говорят о своих царях. Все они были чем-то замечательны, но человеку постороннему разобраться в их заслугах нелегко.

Несколько ниже современной дороги, почти над самой пропастью, приземистый крест, высеченный из цельного камня. Поставлен он по настоянию Пушкина на том месте, где он повстречал печальный кортеж с гробом Грибоедова.

Пытаюсь разрешить географическую проблему: Грибоедов был убит в Тегеране, а похоронен в Тбилиси. Какими же судьбами последний путь Грибоедова пролегал через Крестовый перевал?

Но вот – спуск. Спуск по северному склону перевала всегда считался более опасным, чем по южному – к Голубой Арагве.

Туннель. Еще туннель. Кажется, их семь. При выходе из последнего туннеля машина останавливается: желающие могут попить очень хорошего нарзана.

Впрочем, к источнику ведет крутая и длинная лестница и желающих, кроме меня, нет.